Следом прозвучало еще пару выстрелов, но уже, с другой стороны.
Я опустился на колени, всё так же держа на руках сына. Парни окружали нас, а моя родная бежала к нам со всех ног. С каждым вдохом дышать становилось тяжелее.
Она села так же на колени, рядом с нами, обхватив руками голову Майка, её взгляд был потерян, Эбигейл целовала лицо сына, но тот практически не отвечал на прикосновения.
Глава 40
Крофорд.
Алекс гнал по трассе значительно превышая все допустимые скоростные режимы, лишь в городе немного скинул скорость. Салон тачки безнадежно перепачкан моей кровью. Да и плевать.
Испуганная, белая, как бумажный лист, Эбигейл сидела сзади, голова Майка лежала на её коленях, она непрерывно поглаживала его. Беззвучные слёзы срывались вниз с её лица.
Мы добрались до частной клиники. И как только Майк оказался в руках врачей. Я облегчено выдохнул и отключился.
И снова больничная лампа, пищащая техника вокруг, идеальная чистота больничной палаты, словно дежавю, обрабатывал мой мозг. В палате я находился один. Выдернул к черту все датчики, чем вызвал негодование приборов.
С больничной койки подняться оказалось не так легко, боль делало своё дело, но я справился, не впервой.
В коридоре, возле двери стоял Алекс, там же на всех порах неслись в мою палату врачи.
— Мистер Крофорд, Вам необходимо лечь — суетился возле меня один из них.
— Я в порядке –закончил наш разговор, обернувшись Алексу.
— Но вы должны отдыхать — не унимался седовласый мужичек, хорошо отрабатывающий свои деньги.
— Я. В. Порядке — повысил интонацию, заставив отступить доктора на несколько шагов назад. — Что с Майком? Где он? — обращался уже к Алексу.
— Пойдемте — он направился в противоположную сторону от скопившейся кучки врачей. — Уроды, похитившие мальчишку, держали его на снотворном. Кроме испуга и легкого недомогания от препаратов, других травм нет.
Мы остановились у палаты с большим стеклянным окном. Майк весело, что-то обсуждал с Эби, а та широко и искренне улыбалась.
— Того мужика, что вас ранил, тоже спасли — сообщил мне Алекс, когда я уже собирался открыть палатную дверь. — Сейчас он под охраной вашего отряда.
— Хорошо. Я наведаюсь к нему позже.
Я открыл дверь, и привлек взгляды.
— Привет боец — улыбнулся я сыну. — Как ты себя чувствуешь?
Майк вскочил с кровати и кинулся ко мне. Обнял меня на столько сильно, на сколько это было возможно.
— Мама мне рассказала, что это ты меня спас — отстранился на несколько секунд, и снова обнял. — Спасибо, пап — шепнул сынишка, но слышали все, находившиеся в комнате.
Сердце замерло, вся боль показалась несущественной, глаза начало покалывать. Я стиснул его в крепкие объятия и начал кружить. Боковым зрением урывал нежную счастливую улыбку любимой.
- Да, мы больше не играем. Мы больше не играем, не потому что дедушка в больнице –я опустился на колени, чтобы быть с сыном на одном уровне. — А потому что — это правда. Я твой папа — Майк потеряно смотрит на Эбигейл.
- Мама, это что правда? — Эби медлит с ответом, и опускается на софу.
- Да — хрипит не своим голосом.
- Я так и знал — кидается сын на шею, и так крепко меня обнимает.»
Очередная порция воспоминаний добавляется в мою копилку. Наш мозг странная штука: он не даёт забыть, то, что ты хотел стереть навсегда, и забывает, то что так важно.
Я ставлю Майка на ноги, и целую его в макушку.
— Мне нужно решить один вопрос, и я к вам вернусь — отступаю на шаг.
— Правда? — не доверчиво спрашивает сын.
— Обещаю.
Выхожу в коридор, и вместе с Алексом направляюсь в палату к уроду подстрелившему меня.
Он прикован наручниками к койке, возле палаты стоят двое моих ребят, и один внутри. Увидим меня парни искренне обрадовалась.
У ублюдка два не смертельных, но достаточно, болезненных ранения. Одно в плечо, как у меня, только пуля прошла на вылет, а второе в колено.
Увидев меня, он потерял всё оставшиеся спокойствие, руки его тряслись, он что-то мямлил, срывавшимся голосом.
— Заткнись! И слушай — поднес стул к койке. — Думаю ты готов к сотрудничеству.
Ребята уже вызвали копов и те послушно ждали в холе больницы.
— Поймите, я не могу — челюсть его тряслась, как при сильнейшем морозе. — Он убьёт меня.
По моему лицу расплылась улыбка, и он, немного успокоившись, улыбнулся в ответ.
Резко подорвался со стула, от чего тот упал, в считаные секунды оказался смертельно рядом с уродом. Большой палец сильно вдавил в его раненное плечо, от чего его вой наполнил палату, повязка, наложенная на ранение, мгновенно окрасилась в красный цвет.