— Знаешь, я боялась, что после придурка Эда у тебя начнется стадия отрицания всего мужского, ты закроешься в себе и уйдешь в работу, перестанешь существовать, как личность. Станешь невидимкой. Я искренне верила, что Эд твое счастье и твоя судьба. Я дождаться не могла, когда он позовет тебя замуж и предположить не могла, что он окажется таким мудаком, хотя всегда считала его достойным. Почему ты не рассказала нам раньше?
Я шмыгнула носом.
— Мне было стыдно. Стыдно, что я так счастлива, несмотря на то, что мои отношения закончились не самым приятным образом совсем недавно.
— Не забывай, пожалуйста, что этот козел изменял тебе. И это, как оказалось, был далеко не первый раз.
Я нервно вздохнула и мысленно согласилась с подругой.
— Девочки, простите, что испортила вам вечер. Мне следовало остаться дома.
Подруги придвинулись ко мне ближе и обняли меня с двух сторон. Мне была приятна их поддержка и сочувствие, но состояние выжатой половой тряпки мне абсолютно не нравилось. Я перестала быть собой. И из-за кого?
Глупо себя мучать и тешить иллюзиями и надеждами. Сегодня я убедилась во всем и увидела своими глазами. Разве может быть доказательство ярче этого?
Я подозвала официанта и заказала нам порцию шотов в тройном размере.
Гулять так гулять.
Ненадолго забыться и позволить себе расслабиться.
А завтра с новыми силами вливаться в рабочий процесс. Работу никто не отменял. А еще это расследование с детским центром…
Пожалуй, буду вести его самостоятельно. Ни за какие коврижки не обращусь к Рику. Главное — не пересекаться.
Выработав, как мне показалось, довольно дельный план, подняла стопку и обратилась к подругам.
— Девчонки, за вас! За самых лучших подруг, которых мне довелось повстречать в своей жизни. Вы лучшие. Спасибо вам, что поддерживаете меня и понимаете. Было тяжело оставаться одной наедине со своими мыслями и переживаниями и бояться поделиться ими.
Девчонки улыбнулись и, кажется, даже немного прослезились.
Ксю подскочила и потянула нас на танцпол. Я даже не стала сопротивляться.
Из динамиков полилась веселая заводная музыка. Мы встали рядом и начали танцевать, не обращая внимания ни на кого. Мы веселились и смеялись, кружились по всему танцполу, как сумасшедшие.
Танцевальная музыка сменилась приятной медленной композицией группы The Weekend. Играла моя любимая «Call out my name». Подруги вернулись за стол, а я осталась в центре танцпола. Мне хотелось побыть одной, забыться ненадолго под эту чарующую пленительную мелодию.
Я прикрыла глаза и полностью отдалась музыке. Начала медленно двигаться, проводя руками вдоль тела и выгибаясь в пояснице. Ничего пошлого, только чувственный танец. Мне хотелось почувствовать себя сексуальной, желанной, загадочной.
Я незримо ощущала на себе пристальный взгляд. И я знала, кому он принадлежит.
Рик.
С Гарри можно было поговорить обо всем на свете. Он из того разряда друзей, с которым и в огонь, и в воду. Я всегда мог доверить ему свой секрет и поделиться о наболевшем. Спросить совета и дать свой.
Мы познакомились еще в универе, когда он помог мне договориться с парой преподавателей о сдаче экзаменов экстерном. Уже тогда я начинал руководить компанией, поэтому отвлекаться на учебу не было совершенно никакого времени. Нужно было строить свое будущее.
Я предлагал другу стать моим компаньоном, но он решил пойти на поводу у своей мечты и податься в частный сыск. Надо сказать, извилины в его голове построены довольно сложно, у него мозг гения. Его даже называют современным Шерлоком. Гарри еще не завалил ни одного расследования, и я горжусь им. Он мне как брат.
Правда в личной жизни он такой же растяпа, как я. Серьезных связей ему заводить некогда. Заказы сыпятся один за другим, поэтому он позволяет себе иногда расслабиться в клубе в компании красавиц не самой благочестивой профессии.
И я его не осуждаю. До недавнего времени я был таким же.
А сейчас сижу перед ним и размазываю сопли по тарелке с сырной нарезкой.
— Я лоханулся. Конкретно лоханулся, брат.
Я чувствовал себя размазней. Закомплексованным подростком, не способным нихрена толкового сделать со своей личной жизнью, которая сыпется, как столетняя штукатурка.
Я уже осушил почти половину хэнэси в одиночку и чувствовал, что организм начал посылать мне сигналы остановиться, но сердце его не слушало. Мне хотелось забыться и уснуть. А как проснусь, увидеть Монику на своей кровати, мирно посапывающую в одних шелковых трусиках и обтягивающем коротком топе.