-Шестой понял вас, бригаду отправлю.
***
-Спасибо.
Я думал, когда я откажусь от клятвы, это пройдет. Ведь это демон говорил в тебе.
Я слишком многое, Повелитель. Но на нее ответил не демон, а человек.
-Ты точно уверен, что хочешь этого? Пути назад уже не будет. А ее может... скорее всего... уже нет.
- Уверен, главное, чтобы цена для тебя не стала непомерно высокой.
-В таких случаях цена значения не имеет.
-Еще встретимся?
-Бездна одна на всех.
=========Глава о начале=========
Это сон был , только и всего,
Но с тех пор я в нём души не чаю,
Вдруг во сне вы встретите его,
Передайте- я о нём скучаю....
(С просторов Интернета)
Полгода я приходила в себя после того, что случилось. Почти три месяца, пытаясь совместить реабилитацию собственной жизни с потугами забыть то, что произошло, пугаясь самой себя в отражении зеркал. А потом, потом начала понимать, что не могу жить в этой девятимесячной серости ради трех месяцев синего неба вперемежку с дождем.
Антошенька. Когда я обняла его, мне показалось, что мой рухнувший мир наконец-то собрался по кусочкам: родной запах, нежные волосики, огромные, серые глаза. Они, конечно, объявили меня в розыск, и был близок первый суд о признании безвестно отсутствующей. Я успела. Спасибо Анне.
Я не запомнила боли, ударив кинжалом в собственную грудь, лишь бы избавиться от страшных воспоминаний и избавить остальных от мучений на которые их обрекала Анна. Она действительно не принуждала, просто нашла, чем меня сломить. Победила. Только я оказалась тут, а вот Анна - нет. И я не понимала почему! Может быть, когда не принадлежащее тому миру тело умирает, его возвращают домой какие-то великие силы. А я по словам врачей пережила клиническую смерть.
Находясь в больнице, я долго копалась в интернете и нашла сведения о том, что существовала такая Анна Вадов, была она крайне умна, крайне титулована, но вот уже десять лет, как считается погибшей, исчезнув с катера у берегов Австралии, где отдыхала с любовницей.
Мысли обо всем случившемся не покидали, но делиться ими, значило прослыть спятившей. Посему, для себя я решила, считать это очень страшным сном, который закончился, для остальных, я страдала амнезией. Но иногда ловлю себя на мысли, что молюсь за Риана и Дею с малышом, за Рэна, за Иллара, за последнего особенно, почти до слез, почти до слез разываясь между желаниями, чтобы он был и сном и явью.
После того как я уладила все проблемы и, даже поработав три месяца, решила, что жизнь - одна, и надо пользоваться тем, что есть. Мы подумали-подумали и решили уехать жить в тепло к родителям и сестре мужа в Испанию. На недвижимость в Питере были составлены договоры аренды с агентством. Сын и бабушка уже улетели. А я собралась совершить контрольный забег по подругам, холод, мороз, хорошая водка, теплые воспоминания.
Мы зависли на всю ночь, орущие подвыпившие бабы на весь двор "Ай вил олвейз лав ю" то еще зрелище! Но нас поддержали с соседних балконов. Успех был на лицо!
Утром было тяжко на таблетках пенталгина, а на запивку кофе. Объятия, сигареты. Объятия. Самолет через семь часов.
И я, отыскав машину среди сугробов, и отогрев руки и стекла, понеслась на другой конец города. Ранее утро воскресенья, пустые улицы и яркие лучи, искорки снега из-под колес. Я поехала через город, мне не хотелось маеться с кадовским развязками, старые улицы Питера пленили пустотой и тем, что я ними прощаюсь. Может, не на всегда, но...
Впереди показалась любимая развязка, я тут работала. Одиннадцать секунд зеленого, я вжала педаль газа в пол, чтобы успеть. Радостно вздохнула, потому что радио без еще не проснувшихся ведущих дарило только музыку без болтовни. Я почти проскочила перекресток. Но сердце сработало быстрее мозга. Я ударила ногой по тормозу, со скорости в восемьдесят на ледяной дороге. Страшно? Нет, не страшно! Машину начало разворачивать, зад занесло, но все-таки крепкий швед сделал свое дело, и благодарность судьбе, что не было других машин. Меня развернуло поперек широкого проспекта. Но это мало волновало, глаза смотрели в спину. Спину мужчины. Он на секунду повернул голову, бледное лицо, голова могла перепутать, сердце нет.
Я вылетела из машины, даже не закрыв дверь, и помчалась к нему, не крича, не прося обернуться. Я просто бежала, а, настигнув, схватила за руку и дернула на себя, разворачивая.
Бледный, очень худой, изможденный, с ледяной кожей, но это был Иллар.
Он точно в замедленной съемку повернулся ко мне. Мы смотрели друг на друга, но на его лице кроме полной апатии ничего не отражалось, но это было он! Он! Два шрама белыми полосами по моему сердцу! Я потянула его за руку, и он послушно шагнул за мной, не узнавая, не замечая, доверяя.
Я аккуратно усадила его на переднее сиденье, пристегнув ремнем. Черная тоненькая кожанка и под ней рубашка, мороз минус двадцать! Тонкие черные брюки. Меня била дрожь, я не знала, как вести машину. Из окна одного из домов крик: "Женщина, вы что его сбили?"
Так и хотелось сказать: "Только бы не на смерть!"
Красавица-Вольво блеснула дисками, развернулась и понеслась дальше, я никогда так осторожно не водила. Хотя нет, я так вожу, когда Тоха со мной.
Самолет через шесть часов. Уже даже забыла об этом! Сейчас волновал врач, когда я подлетела к дому, скорая уже была на месте, а там Антон, знакомый с МЧСовской, потрясающий врач, в честь которого мы с Андреем назвали сына. Я словно заводную куклу вывела Иллара из машины, и сразу его погрузили в скорую.
Истощение, сильнейшее воспаление легких и всего до кучи. Десять суток реанимации и лишь на одиннадцатые дыхание стало стабильным. Все это время с моталась между клиникой и домом, сама с температурой, с не проходящей не отпускающей дрожью. На десятые сутки я пришла и, поставив звонок на максимум, не раздеваясь, рухнула на кровать. Спала до утра, пока не разбудил Антон.
-Тут твой друг, вроде как, тебя зовет, у него правда с речью проблемы. Мне жаль, Верунь!
- В смысле проблемы?- спросонья я не понимала о чем речь.
-Он говорит лабуду непонятную, МРТ не назначали, но как бы повреждения мозга не было. Да и с документами как теперь быть?
Я засмеялась. Нет! Я просто ржала как лошадь до икоты и собравшись за считанные секунды рванула в больницу. Припарковавшись как последний мудак, летела по коридорам огромной красивой мчсовской клиники, и только у палаты замерла. Пытаясь отдышаться, собрать остатки сил и постучаться. Дверь была приоткрыта и я чуть толкнула ее ладонью.
Иллар стоял у окна в больничной одежде. И при всей худобе и изможденности, при всей его человечности, без всяких приукрашиваний, для меня он был прекрасен. Я знала, что в нем достаточно силы и достаточно чувств, раз он решился на такое.
Мужчина почувствовал, что в палате уже не один и обернулся и, встретив его взгляд, все благие мысли про его ко мне чувства вымело из головы порывом ветра, наполнив сердце страхами, что он тут не за этим, что мир его Анна уничтожила, что все было зря, что он мстить пришел, что я для него никто, что мы никогда... Я так и стояла бледнея, холодея и сочиняя в голове варианты один хуже другого, а он пересек комнату и опустил голову мне на плечо, согрев горячим дыханием шею. Мир закружился, но через удар сердца замер, как сложившийся калейдоскоп, и стал таким, каким и должен быть, когда появляется тот, кто и есть недостающая часть твоего мира.
Когда-нибудь он расскажет мне, что Анну убил Темный Лорд по имени Алрикс, не простивший ей того, что она хотела променять все на переход в свой мир, и что ее кровь все же открыла для меня портал, что Риан, Дея и малыш в порядке, что Рэн и Найри остались вместе, что Повелитель Ада ради правнука нарушил закон, за что и примет свое наказание в свое время, и что нельзя уходить под руку с врагом в неизвестность, не оставляя надежды тому, кто готов отдать очень многое, чтобы защитить тебя.