К черту!
Будь, что будет.
Я выбралась из ванны, когда пена осела и пальцы стали похожи на лягушачьи, обернулась полотенцем и вышла на кухню, за очередной дозой кофеина. Дома было тепло, но тело все равно покрывалось мурашками из-за прикосновений мокрых волос к обнаженной спине. И мною было принято решение включить чайник и все-таки пойти одеться. Я не успела дойти до спальни, как в дверь раздался резкий громкий стук, заставивший вздрогнуть от неожиданности.
Я приоткрыла дверь и застыла. Как же давно я его не видела… Я и не думала, что НАСТОЛЬКО соскучилась… Все казалось гораздо проще, когда его не было рядом, а сейчас чувства нахлынули таким потоком, что рассудку стало нечем дышать и он отключился. Я стою в дверях, молча уставившись в его встревоженные глаза своими.
Минута. Целая минута молчаливого взгляда глаза в глаза. И время застыло на том моменте, когда его губы коснулись моих. Он целовал меня так, словно вернулся с войны, будто во мне билась последняя секунда его жизни.
Мы так и стояли на пороге, с открытой дверью и целовались. Бесконечно, нежно, отдавая все тепло, вливая друг в друга буйные водовороты чувств и эмоций.
Легкие уже начало жечь от дефицита воздуха и он наконец отпустил мои губы из своего плена и обнял, так крепко, что кости захрустели.
— Как же мне тебя не хватало…— Он прошептал обжигая шею. — Что произошло? Почему ты не отвечала? Я думал у нас все налаживается…
— Я… это были сложные дни… Я хотела тебе позвонить, но не могла собраться с силами… Мне не хватило духа позвонить тебе…
— Так что случилось? — Он заглядывал в мои глаза, ища ответ.
— Я отменила свадьбу. И рассталась с Джимом. По телефону. Как только он уехал в командировку, а сегодня он возвращается.
— Из-за меня?
— Да.
— Жалеешь?
Жалею ли я? Отчасти. Я все-таки любила Джима, и мы очень многое прошли вместе. Я его ценю и уважаю. И насколько бы я не чувствовала себя грязной и омерзительной из-за этого, я понимаю, что он помеха этим, возможно, мимолетным и ненастоящим чувствам к Максу.
Думаете я идиотка, из-за того, что меняю проверенные, стабильные отношения, обещающие прекрасное будущее, полное любви и взаимопонимания на то, что только ВОЗМОЖНО получится, с человеком, которого я знаю считаные дни? Вероятно, Вы правы, но я не могу ничего с собой поделать. Самые яркие эмоции и сильные чувства сконцентрированы в нем. В его взгляде на меня, в его губах, касающихся меня, в его горячем шепоте мне в шею. С Джимом я ни разу такого не испытывала за годы вместе.
— Не знаю. Думаю, пока что нет.
— Будь со мной, дай мне шанс доказать, что ты сделала правильный выбор… Я никогда не дам тебе повода жалеть об этом… Я обещаю, что сделаю тебя счастливой, всеми возможными и невозможными способами…
— Макс, это сейчас звучало как предложение — Я улыбнулась.
— Может, это оно и было?
— Как ты можешь делать мне предложение, практически не зная меня?
— Мне достаточно того, что ты чувствуешь то же самое что и я. Зачем мне сейчас остальное? Я влюбился в тебя ещё тогда, когда ты спала на заднем сидении моей машины в ночь нашего знакомства. Еще тогда я смотрел на тебя, и не мог поверить, что кто-то додумался отпустить тебя одну ночью куда-то. А когда ты пришла в себя, я понял что пропал окончательно. Ты была в безвыходной ситуации, окажись я насильником или убийцей, но при этом, не боялась меня совершенно, по крайней мере, я не видел в тебе страха. И как можно в тебя не влюбиться? Если быть кратким и опустить миллионы комплиментов, которые я готов тебе повторять до конца жизни: Ты — лучшее, что происходило в моей жизни.
— Я даже не знаю что сказать… Прости, но я не готова из одной помолвки упасть в другую. Я не хочу торопиться.
— Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется.
Я обняла его и уткнулась в шею носом.
За спиной Макса кто-то прочистил горло, привлекая наше внимание. Я совсем забыла что мы так и стоим на пороге с открытой дверью.
Макс развернулся вместе со мной, висящей на его шее, в одном полотенце. В дверях стоял Джим.
Он не был зол или удивлён увидев нас вместе. Его окружала аура безразличия и спокойствия.
— Ты собрала мои вещи?
— Для начала, привет. Да, собрала, они в шкафу в сумках. Но я хотела бы с тобой поговорить. — Я отпустила Макса и сделала шаг к Джиму.
— А разве есть о чем говорить? По-моему тут и так все понятно. Мы больше не вместе, чтобы ты должна была что-то мне объяснять.
— Я все же хочу поговорить. Пожалуйста.
— При нем будем говорить? — Он кивнул головой в сторону Макса.
— Да. — Ответил Макс, сжимая мою ладонь.
— Окей. — И он по-хозяйски прошёл на кухню.
Мы с Максом сели напротив него, положив сплетенные ладони на стол. Он держится, но я знаю его слишком хорошо, чтобы не заметить боли в глазах, во взгляде на наши руки.
— Как ты?
— А как ты думаешь?
— Прости…
— Быстрее говори, что хотела, меня внизу ждёт такси. — Он смотрел куда угодно, только не на нас.
— Я не хочу чтобы ты думал что я какая-то…, которая крутит отношения с двумя…
— Это все из-за него? — Он все-таки поднял глаза на Макса.
— Да, но все не так, как могло показаться… Мы не…
— Давно у вас это? — Он перебил, переводя взгляд на меня.
— Нет. С тех пор, как мы познакомились, что-то между нами происходило, в эмоциональном плане, не более. Но когда я попала в больницу, я поняла, что что-то чувствую к нему и не могу это контролировать… а потом, у нас с тобой не было времени поговорить… Прости меня. Я не думала что у нас с тобой все вот так выйдет. Я всегда любила тебя и буду любить, но не хочу обманывать, поэтому все так. Я не хочу терять тебя совсем… Мы можем остаться друзьями?
— Как ты себе это представляешь? Я не смогу общаться и видеться с тобой как ни в чем не бывало… Если тебе нужна будет моя помощь, я помогу, всегда. Но на этом все.
— Прости что так вышло…
— Я думаю, мы все обсудили? Меня ждёт машина.
— Да, конечно… Твои вещи в шкафу… Пока.
— Прощай.
Он быстро встал, прошёл к шкафу, собрал сумки и чемодан и, стоя уже в дверях обратился уже к Максу:
— Береги ее. Если она выбрала тебя, цени это, другой такой ты больше не встретишь. — И не дожидаясь ответа ушёл.
Макс закрыл за ним дверь и подошёл ко мне, по моим щекам катились слёзы, оставляя мокрые дорожки. Он молча обнял меня и прижал к себе так, что даже всхлипнуть не получалось. Не было истерики или рыданий взахлёб, мне было просто грустно от сложившейся ситуации. Мы стояли молча. Нечего было говорить. И так все понятно.