– Оружие оставите здесь. Даже ножи, если есть. И по три патрона с брата за вход, – предупредил часовой, открывая дверь. – Или гуляйте.
Пока Королев без лишних возражений выщелкивал из запасного магазина требуемую плату, Барс успел кое-как рассмотреть тех, кто их встречал. Трое мужчин. Двое совсем молодые, родились, скорее всего, или уже после Катастрофы, или за пару лет до нее. Тощие и бледные, но оба с автоматами. «Семьдесят четвертыми» старого выпуска, с еще деревянным цевьем и прикладом. Худосочные парни поглядывали на чужаков со странной смесью неприязни и страха, причем второго было явно больше. Третий оказался намного старше. Лет шестьдесят или около того. Волос у него на голове осталось не так уж много, и почти все седые. Полный – вернее, был когда-то, но сейчас основательно исхудал, и прежние габариты мужчины выдавали только крупные кисти с широкими запястьями и висевшая мешком одежда: не раз штопанная серая рубашка с засученными рукавами и древние шерстяные брюки, каким-то чудом сохранившие что-то вроде стрелок. На круглом лице старшего красовались огромные прокуренные усы и очки в роговой оправе, и в целом оно бы производило впечатление добродушного, если бы не глаза. Серые, внимательные, с цепким и пронзительным взглядом. Умные. Оружия у мужчины никакого не было – по крайней мере, с виду, но остальные обращались к нему с неподдельной почтительностью – и явно не только из-за почтенного возраста и седой головы.
– Алексей Иванович? – догадался Барс.
– Верно, – старший осторожно кивнул. – Откуда знаешь?
– От Бобра, – Барс пожал плечами. – Сказал, что на станции Алексей Иванович за главного. Вряд ли вас тут таких много…
– Таких – это каких?
– Ну… – замялся Барс, – немолодых. У вас тут жизнь явно не сахар.
– Так бы сразу и сказал – стариков, – ухмыльнулся Алексей Иванович. – Верно ты все говоришь. Не с чего тут особо до пенсии доживать. Лекарств нет, еды нет, воды нормальной – тоже нет. В общем, сам все увидишь, нам скрывать особо нечего. Пойдем в кабинет, не будем народ пугать.
Следовать за Алексеем Ивановичем оказалось непросто. Кромешную темноту кое-как разгоняли только самодельные керосиновые лампы, расставленные на чем-то вроде тумбочек по всему переходу, но толку от них было немного. Барс с Королевым то и дело спотыкались то ли о провода, то ли о какие-то шланги, постоянно попадавшиеся под ноги. Сам Алексей Иванович привычно лавировал между палатками и уродливыми дощатыми перегородками, заменявшими жителям станции комнаты. Местных почти не было видно – пару раз Барс ловил на себе заинтересованный взгляд из темноты, но никто не спешил подойти и поприветствовать незваных гостей. Часовые с автоматами не отставали ни на шаг, но больше никакого оружия Барс не заметил. Впрочем, это мало что значило. Он пока что с трудом мог представить себе даже истинные размеры этого темного подземного убежища. Может быть, тут живет всего двадцать-тридцать человек, а может быть – все сто.
– Пришли, – сообщил Алексей Иванович, распахивая перед ними низенькую железную дверцу. – Аккуратнее голову.
Кабинет – громко сказано. Чтобы протиснуться в крохотное помещение, Барсу с Королевым пришлось согнуться в три погибели. Похоже, когда-то здесь была подсобка или аппаратная – места хватало только на письменный стол, массивный сейф и продавленный топчан, накрытый выцветшим шерстяным одеялом. Все богатство Алексея Ивановича состояло из пары курток, развешанных на гвоздях справа от входа, и старой двустволки в углу. И все же это было самое настоящее отдельное помещение – с самыми настоящими стенами, а не тонкой фанерой или брезентом. По-видимому, здесь даже такое считалось почти что роскошью. Спартанское убранство освещала неизменная керосинка. Простенькая, помутневшая, но все же заводская, еще советских времен, а не кое-как слепленная из пары консервных банок.
– Много их тут у вас, – заметил Барс, указывая на лампу. – А с электричеством совсем беда?
– Есть такое дело, – Алексей Иванович покачал головой. – Привыкли уже. Генератор редко включаем, только когда зимой совсем плохо. А бензина хватает пока – тут же две заправки неподалеку… были. А заправлять уже давно нечего.
– Много людей осталось? – Барс опустился на один из свободных стульев. – В смысле – вообще. В Выборге.