Впервые вышел на работу в капитанских погонах, вроде бы праздник, а каким хлопотным выдался день. Видать, потому, что не «обмыл» погоны, как советовали друзья. Вспомнив об этом, Дмитрий усмехнулся, но решил в ближайшее время устроить эту самую «обмывку» — позвать хороших ребят, выпить по рюмке. Никуда не денешься, есть вещи, которые при всей твоей секретарской сознательности не обойдешь, потому что жизнь — это жизнь.
Ирма, когда он сказал ей о присвоении звания, обрадовалась искренне, с милой шутливостью говорила, что она счастлива «стать капитаншей». Но вскоре возбуждение ее померкло. «Теперь, пожалуй, ты так вознесешься, что тебя и за хвост не поймаешь…» — подумала она вслух.
И было ясно, что эта навязчивая мысль больше не даст ей покоя.
В тот же вечер они слегка поссорились из-за какого-то пустяка. Дмитрий сдерживал себя силою воли, не сказал грубого слова в ответ, стерпел обиду. Тягостная молчанка, прерываемая лишь иногда Танюшкиным лепетом, установилась в комнате Жариковых. Такая атмосфера в отношениях сделалась за последнее время привычной.
Разрядка наступила неожиданная. Дмитрий не вошел, ворвался в комнату среди дня, закричав:
— Собирай пожитки. Переезжаем!
— Куда еще? — Ирма стояла к нему вполоборота, теребя в руках какую-то тряпку. К его сообщению она отнеслась равнодушно: мужнин перевод, если таковой предстоит, означает для семьи лишние хлопоты, только и всего.
Дмитрий порывисто приблизился к ней, обнял за плечи:
— Радуйся, Илукстене, радуйся!
— С чего это? — Она попыталась освободится, но не очень настойчиво.
— Поцелуй — скажу, — воскликнул Дмитрий. Сердиться на жену он не умел.
— Некогда мне… Пусти.
— Тогда я тебя.
Они стояли посреди комнаты и целовались, Таня сидевшая в углу, в царстве своих игрушек, глубокомысленно смотрела на них, засунув палец в рот.
— Ты удрал с работы, чтобы поцеловать меня? В этом радость?
— В другом. Хотя и это не стоит сбрасывать со счета.
— И куда ж тебя переводят?
— А я до сих пор не сказал тебе? Вот олух царя небесного! — Дмитрий стукнул себя в грудь кулаком.— Переезжаем в гарнизон. Нам с тобой дади квартиру!
— Ох… — простонала Ирма и села на кровать. При таком известии даже уравновешенная, умеющая владеть собой Ирма не выдержала.— Правда, Димочка?
— Сущая правда! — закричал он.— Собираем побыстрее вещи, через час машина подойдет.
И тут они оба, как с привязи сорвавшись, забегали по комнате. Хватали с вешалок одежду, наскоро опорожняли шкаф, связывая платья и костюмы в узлы. Их угар охватил и Танюшку, спешно собиравшую в большой картонный короб кукол, собачек, зайчиков. Ордер в кармане, ключ от квартиры в кармане, но ждать невмоготу, особенно тем, кому выпало такое счастье впервые в семейной жизни.
Подошла машина — это был аэродромный тягач. Все вещи Жариковых и их самих удалось захватить в один рейс.
Однокомнатная отдельная квартира на четвертом этаже — что может быть лучше! Весело переговариваясь, забегая то в кухню, то в ванную, хозяева устраивались. Ирме все нравилось. Лишь немножко удивляло ее, что потолки в квартире наклонные. Дмитрий пояснил: это достижение современной строительной техники. Как-то он заходил в городе к одному известному художнику, у него в студии тоже наклонный потолок. Кроме всего прочего — модно иметь такие потолки.
На сберкнижке у них лежала небольшая сумма. Решили истратить ее на мебель. Сейчас в городе есть как раз в продаже недорогие гарнитуры местного производства. «Молодежный» называется — многие уже приобрели. Ирма сказала, что, может быть, лучше съездить ей домой, в Прибалтику, там, говорят, бывает импортная мебель. Можно и так. Дмитрий на все согласен, лишь бы это было по душе его дорогой Илукстене.
До полуночи толклись они в своем новом жилище. Устали страшно, но оба счастливо улыбались.
Дмитрий рассказывал:
— Вызывает меня Нагорный и говорит: жилищная комиссия решила предоставить вам, товарищ Жариков, квартиру. У меня глаза квадратные: рапортов я не подавал, не просил, как некоторые. Знаю, что дают в первую очередь летному составу и начальству.
— Ты теперь тоже начальство,— вставила Ирма, горделиво усмехнувшись.
Дмитрия ее слова смутили.
— Какой я начальник? — возразил он.— Секретарь комсомольского комитета не столько руководит, сколько сам исполняет.
— Значит не умеете своей властью пользоваться, товарищ капитан,— заметила Ирма.
— Какая там власть… — Дмитрий махнул рукой и продолжал о том, с чего начал: — Летчикам у нас все внимание. В том числе и квартиры. Им дают двухкомнатные и трехкомнатные. Какой-нибудь лейтенант, только что прибывший из училища, только вчера женившийся, сегодня уже получает двухкомнатную квартиру. Не всякому начальнику такую дадут, хотя семья у него побольше. И это правильно, Илукстене ты моя. Летчик должен хорошо питаться, иметь все условия для отдыха. Не потому что он — белая кость по сравнению с нами, технарями, а потому что ему надо летать на современных истребителях. Без здоровья на такой машине не полетишь. Очень важна также душевная уравновешенность человека. Работая на земле, можно перетерпеть некоторые лишения, вытянуть, так сказать, на энтузиазме. В стратосфере, на сверхзвуковой скорости всякий энтузиазм бессилен. Не будет у летчика нужных физических данных — он упадет с высоты, а противник преспокойно себе проследует дальше.