— Еще разок проверить узлы крепления, снять фильтры — промыть. Осмотреть шасси. Вчера смотрел? Ничего, погляди и сегодня, да повнимательней. Маслом кашу не испортишь…
Сложив руки ладонями внутрь, инженер слегка рубил ими воздух. Иногда морщил в улыбке обветренное лицо.
«Ишь, как он доволен, как рад, что лишний раз выгнал техсостав на самолетную стоянку!..» —сердито подумал Жариков, наблюдая за жестами инженера и совсем его не слушая.
Жарикову надоело стоять в строю, переминаясь с ноги на ногу, ему портил настроение предстоящий длинный день, в течение которого надо будет копаться в агрегатах машины только для отвода глаз — ведь все подготовлено и проверено еще вчера. Отменили полеты из-за плохой погоды — туман. Организовать бы занятия для техников, лекцию бы какую-нибудь хорошую. Столько теперь в мире интересного! Так нет же, гонят на стоянку, заставляют тереть одно и то же место.
Строй наконец распустили. Перед работой разрешено десять минут перекурить. И тут Жариков, в душе которого накипало возмущение такими порядками, не смолчал.
— Вчера, значит, готовили машины, сегодня будем готовить. Если туман неделю продержится, всю неделю придется… вкалывать,— сказал он. Сказал погромче, чтобы услышал инженер, стоявший неподалеку.
У инженера погасла папироса. Он раскурил ее, прежде чем ответить на дерзкие слова.
— Современная авиационная техника требует тщательного ухода. Пора бы вам это знать, товарищ Жариков.
— Да я знаю.
— Если знаете, к чему в таком случае ненужные разговорчики? И себя и людей расхолаживаете.
Хитрый уход в сторону. Жариков ведь не то, совсем не то хотел сказать. Его тянет поспорить. Он бочком приближается к инженеру.
— Авиационная техника обладает еще и таким свойством: чем чаще копаешься, тем больше появляется дефектов.
— Вам лень работать, товарищ Жариков? Если так, скажите прямо. Могу вас в индивидуальном порядке отпустить на все четыре стороны.
— Я, по-моему, никогда не увиливал от работы.
— А чего ж теперь воду мутите?
Инженер уже с трудом сдерживал гнев. На кого другого он бы давно прикрикнул начальственно и положил бы разговору конец. Но сейчас он имел дело с хорошим специалистом, только на прошлой неделе благодарность ему объявил. Инженер покачал головой: ах Жариков, Жариков.
— Все-таки разрешите мне высказать мысль в спокойном тоне, товарищ капитан-инженер.
Опять он за свое!
— Слушаю вас. А ну, что за гениальная идея сверкнула в вашей голове? — Инженер был не против свести спор на шутку. Его рот растянулся в улыбке, хотя глаза смотрели на Жарикова настороженно, ожидая всякого подвоха.
Вокруг них все теснее сжималось кольцо любопытных.
— Технику надо ютовить к полетам раз и надежно,— начал Жариков.— Остальное время можно использовать для теоретических занятий.— Чем дальше, тем смелее он говорил: — Мы же заработались, мы не учимся, безнадежно отстали от передовой технической мысли! Обслуживаем современные сверхзвуковые самолеты, усвоили некоторые технические операции отсюда и досюда, не понимая их сущности.
— Погодите-ка,— прервал его инженер.— Кто вам мешает учиться самостоятельно?
Светлые глаза Жарикова метнули молнии.
— Перестраховщики разные мешают!
Инженер отступил на шаг, будто его толкнули в грудь. То, что сказал Жариков, было трудно опровергнуть. Но ему, инженеру, эта правда не нравилась, по его мнению она отвлекала людей от главной задачи. За теоретическую подготовку техсостава лишь на зачетах спрашивают, а за неисправность боевых самолетов инженер отвечает головой. Он сам днюет и ночует на аэродроме.
В толпе слушался гул голосов. Многие разделяли точку зрения Жарикова.
— Ну, хватит митинговать! — Инженер взмахнул рукой, и это послужило сигналом к началу работы. Техники расходились по самолетам.— А от вас, товарищ Жариков, я подобного не ожидал.
С этого дня инженер невзлюбил Жарикова, за глаза называд «теоретиком» и стал подумывать, как бы от него избавиться.
Но придраться к Жарикову было трудно. Работал он добросовестно и со знанием дела. Все летчики, которым приходилось летать на его машине, как правило, давали высокую оценку работе материальной части в воздухе.
Несколько дней спустя начались тактические учения. Истребители должны были немедля покинуть стационарный аэродром, который у «противника», конечно же, на примете. Ночью транспортный самолет доставил группу техников и механиков на полевой аэродром. Перед рассветом туда же перелетели истребители.