Тяжелое, мерзкое чувство насилия охватило меня, когда я привела себя в порядок и снова натянула форму. Мне нужно было поторопиться, если я хотела выполнить какое-либо из своих заданий до ужина. Я не хотела отстать до того, как семестр действительно начнется.
Застонав от неприятной боли между ног, я снова надела свой тяжелый рюкзак и покинула клинику медсестры Реллер.
Я сделала всего несколько шагов по коридору, когда услышала свое имя.
— Подожди! — Крикнул Алекс, спеша догнать меня, когда я остановилась. — Я искал тебя всю неделю. Где ты была? — Его лоб был нахмурен с чем-то, граничащим с раздражением.
— Учебой? — Предложила я, сбитая с толку. — И медсестра Реллер заставила меня делать все это…. — Я вздрогнула, и Алекс понимающе кивнул.
— Ежеквартальные медосмотры? Да, это отстой. Извини, я думал, ты знала о них, иначе я бы предупредил тебя. — Он засунул руки в карманы своих костюмных брюк и одарил меня застенчивой улыбкой. — Но я пытался найти тебя, чтобы извиниться за тот день.
— Хорошо…? — Я поджала губы, ожидая.
Он мгновение смотрел на меня в ответ, затем, должно быть, понял, чего я ждала.
— Так что извини. Это больше не повторится. — Его извинения были настолько расплывчатыми, что я с подозрением прищурилась.
— Алекс, ты хоть понимаешь, за что извиняешься?
— Э-э-э… — Он замялся, проведя рукой по своим выгоревшим на солнце светлым волосам. У кого вообще были такие волосы, когда на улице шел снег и было уныло? — За то, что… был задницей?
Вау. Он понятия не имел.
Сделав глубокий вдох, я мысленно сосчитала до пяти, чтобы в итоге не врезать ему кулаком или что-нибудь в этом роде.
— Алекс, — сказала я на тяжелом выдохе. — Ты был абсолютно груб, властен и высокомерен, и ты напугал того бедного ребенка до полусмерти в библиотеке. Что случилось с идеей, что здесь все были на равных? Или это просто дерьмовая фраза, которую декан рассказывает новым студентам?
Глаза Алекса расширились от моей тирады, и он покачал головой.
— Что? Нет! Это не… — Он замолчал, нахмурившись. — Наверное, я был довольно груб. Я не хотел быть таким; я просто… — Он махнул рукой, скорчив гримасу. Он явно пришел к осознанию того, что у него не было хорошей защиты для своих действий.
Однако мне пришлось дать ему некоторую поблажку.
— Ты привык вести себя определенным образом и к тому, что люди относятся к тебе определенным образом.
Он беспомощно кивнул.
— Мне действительно жаль, Вайолет. Никто никогда раньше не указывал мне на это. Могу я, эм, я имею в виду, ты позволишь мне попробовать еще раз? — Он выглядел таким полным надежды, в его больших голубых глазах читалась мольба. — Я действительно могу помочь тебе учиться, и я обещаю, что у меня не так много прав, как ты думаешь.
Я прикусила щеку, чтобы удержаться от насмешки. Он был гребаным принцем и одним из самых богатых в придачу. Да, я была почти уверена, что у него больше прав, чем я думала, но я также была отчасти готова выяснить это сама.
Было ли ужасно, что агрессивные вопросы медсестры Реллер о моей сексуальной жизни и ее непрошеные просьбы о контрацепции заставили меня задуматься о том, каким был бы секс с Алексом?
Мой взгляд опустился с его лица на губы, затем скользнул ниже, туда, где он ослабил свой школьный галстук. Загорелая кожа исчезала под его воротником и…
— Вайолет? — Алекс подсказал, и мое внимание вернулось к его лицу.
Плохая Вайолет. Прекрати пялиться на принца, пока он с тобой разговаривает!
— Гм, да? — Я совершенно не слышала его вопроса, но была слишком смущена, чтобы признаться, что фантазировала о нем обнаженном.
Его лицо озарилось широкой улыбкой. — Правда? Это здорово! Я вроде как думал, что Мэтти потребовала тебя на все время приема пищи. Она может быть немного напористой, когда ей нравится девушка.
— А? — Я была так растеряна. Время приема пищи? Мэтти? Подождите, неужели я только что согласилась посидеть с Алексом за ужином? Черт бы все это побрал. Вот почему мы слушаем, когда люди задают вопросы. Теперь мне нужно было бы разобраться с тем, что Мэтти и Нолан злятся на меня, а Раф… тьфу. Что у них было за дело с Алексом? Разве мы все не могли бы просто… поладить?
— Ты ведь знаешь, что Мэтти нравятся цыпочки, верно? — Говорит Алекс, явно думая, что мое замешательство вызвано этой частью его предложения. — Она по уши влюблена в тебя. Не то чтобы я мог винить ее, учитывая, что я тоже.
Это заставило меня остановиться как вкопанную в коридоре.