Почему я продолжала тратить свое время, думая о Рафе, когда Алекс был так явно увлечен мной? Он был милым. Намного милее, чем… тьфу. Он был милым. Точка. И да, он был немного высокомерным, титулованным сопляком. Но все мы были продуктом нашего воспитания, не так ли? Может быть, я была бы такой же, если бы меня воспитывали с серебряной ложкой во рту.
— Ты в порядке? — Прошептал Алекс мне на ухо, в то время как Виктория-Энн о чем-то увлеченно болтала. Ей явно было все равно, обращаю я на это внимание или нет; должно быть, ей просто нравится слышать, как она говорит.
Тронутая тем, что он заметил мое испорченное настроение, я слегка улыбнулась Алексу и сморщила нос.
— Вообще-то, я подумала, что могу пропустить десерт. Вся эта школьная работа как бы выматывает меня.
Его лоб озабоченно нахмурился, и он свободной рукой убрал волосы с моего лица.
— Да, хорошо. Не беспокойся. — Он не отпустил мою руку, но оттолкнулся от стола и встал, увлекая меня за собой. — Мы закончили. Увидимся. Он не стал дожидаться ответов своих друзей, просто направился к выходу из столовой. Видя, что он все еще держит мою руку в своей, я быстро последовала за ним, затем высвободила пальцы, как только мы вышли из комнаты.
— Э-э, Алекс? — Я нахмурилась, оглядываясь на столовую позади нас. — Тебе тоже не обязательно было уходить. Я просто возвращаюсь в свою комнату.
Он в замешательстве склонил голову набок.
— Вайолет, если это считается свиданием, то тебе лучше поверить, что я провожу тебя домой. Меня воспитали в хороших манерах. — Его приподнятая бровь подразумевала молчаливое — в отличие от парней, с которыми ты привыкла встречаться, что отчасти задело.
Я покачала головой.
— Тебе не нужно. Серьезно, возвращайся и наслаждайся остатками ужина со своими друзьями. Со мной все будет в порядке.
Алекс подошел ближе ко мне, прижимая меня к стене, где большой плакат рекламировал приближающиеся школьные танцы.
— Вайолет, — сказал он, его голос был мягким, но твердым, — единственное место, где я хочу быть прямо сейчас, это с тобой. Даже если это всего на несколько мгновений, пока мы идем в твою комнату, я просто хочу быть рядом с тобой. Это нормально? — Он протянул руку и приложил ладонь к моей щеке. Мое дыхание участилось, и все мое тело затрепетало в предвкушении очередного поцелуя. Но… прямо здесь? Что, если учитель увидит нас?
Мой разум вспомнил небрежное отношение медсестры Реллер к братанию между учениками, и я немедленно отбросил это беспокойство. Учителям явно было все равно.
— Эм, да. Да. Все в порядке. — Мой ответ был хриплым, и я, казалось, не могла удержать свое бешено колотящееся сердце, чтобы спасти себя. Я так облажалась.
Улыбка тронула губы Алекса, когда он шагнул ближе, оставляя едва ли дюйм пространства между нашими телами.
— Ты такая красивая, Вайолет.
Слова вырвались у меня, когда я потерялась в кристальной синеве его глаз. Черт возьми, Алекс говорил слишком откровенно, и я была почти уверена, что полностью потеряла представление о своем плане отказать ему. Моя влюбленность в австралийского принца переросла во что-то гораздо большее, от чего невозможно было убежать. Как это произошло за неделю?
На этот раз инициатором поцелуя была я. Я ничего не могла с собой поделать. Он был прямо там, его сочные губы были так близко, и то, как он смотрел на меня… как будто я действительно была принцессой. В глубине души каждая девушка хотела, чтобы на нее так смотрели. Какой бы убежденной феминисткой она ни была.
Тихий стон вырвался из горла Алекса, когда мои губы прижались к его губам, и волна удовлетворения пронеслась по мне. Мне чертовски понравилось, как я воздействовала на него.
Наши губы приоткрылись, казалось бы, одновременно, наши языки встретились в неторопливом исследовании, которое согрело меня до самых кончиков пальцев ног. На самом деле… также согрелось место где-то чуть повыше пальцев ног.
Этот поцелуй. Это был вызывающий порхание бабочки поцелуй, сжимающий киску, заставляющий сердце биться быстрее, который я себе представляла. Алекс серьезно ослабил мою защиту в рекордно короткие сроки.
— Вайолет, — простонал он, отстраняясь от меня всего на пару дюймов. Его руки обхватили мое лицо, и его бедра прижались к моим, ничего не скрывая о том, насколько он был возбужден. — Могу я…
Что бы он ни собирался спросить, это было прервано.