Двигая руками медленнее, я начала ощупывать панель за панелью, чтобы увидеть, есть ли там какой-нибудь механизм, скрывающий дверной проем.
Мне потребовалось десять минут, но в конце концов я нашла самую маленькую выемку на одной из боковых панелей. Мой мизинец поцарапал ее как раз в тот момент, когда я собиралась сдаться, и мне удалось воткнуть тот же ноготь под нее. Раздался небольшой щелчок, и большая панель открылась. Слегка наклонив голову, я нажала на панель, и она повернулась внутрь. Когда она повернулась, помещая меня во что-то, что было с другой стороны, она снова щелкнула, закрываясь, эффективно запирая меня внутри стены. Это произошло так быстро, что у меня не было ни малейшего шанса вклиниться, как я планировала.
Дерьмо.
Паника усилилась почти мгновенно, когда темнота полностью поглотила меня.
Когда мне было семь, семья приютила меня на три месяца. Сначала они казались лучшим, что когда-либо случалось со мной. Истинные христиане на первый взгляд, они хотели проложить свой путь на небеса, помогая как можно большему количеству детей. Только в них не было ничего хорошего или благочестивого. Они были злобными придурками, которые хотели признания за свои добрые дела, но не потрудились на самом деле быть хорошими людьми.
Они запирали меня в шкафу в своей спальне каждый день на долгие часы. Там было темно, сыро и крошечно, и я кричала и рыдала, пока в конце концов не засыпала со слезами на лице и руками, обхватившими мои ноги.
Клаустрофобия, которая развилась у меня в результате этого опыта, длилась много лет, но мне удалось преодолеть ее, как и многие другие препятствия в моей жизни. Однако прямо сейчас, на короткую секунду, эта старая паника вспыхнула с новой силой.
Может быть, это был влажный запах, который окутал меня, или абсолютная темнота.
Как я могла двигаться, когда все было таким черным? Это было более чем опасно, я могла провалиться прямо в чертову дыру.
Толчок в дверь, через которую я только что вошла, ничего не дал. Я в отчаянии уронила голову на руки, и считыватель по руке ударил меня по лбу.
Свет. У считывателя был свет. Мэтти показала мне, где он находится, но я не могла вспомнить. Мой мозг был слишком охвачен паникой, не говоря уже о том, что он уже был измотан всей этой школой и драмой.
Думай, Вайолет. Используй свои долбаные мозги.
Голос Алекса на мгновение зазвучал в моей голове, напоминая мне нажать третью кнопку сбоку три раза.
Вокруг меня вспыхнул свет, и мне пришлось моргнуть, потому что после темноты он был таким ослепительным. Когда мои глаза наконец привыкли, я была удивлена, увидев, что нахожусь в коридоре, очень похожем на тот, из которого я вышла, только немного темнее, с каменной, а не кирпичной обшивкой.
Любопытствуя и горя желанием узнать, куда ушли Нолан и Джордан, я направилась по длинному коридору только для того, чтобы обнаружить, что он заканчивается крутой лестницей. Я поспешила вниз по нему, считая ступеньки — сто семь, — затем нашла еще один короткий коридор, за которым следовала еще одна лестница. Вероятно, здесь существовал целый лабиринт, спрятанный глубоко под школой, и когда я, наконец, добралась до развилки дорог, я поняла, что самостоятельно мне ни за что не найти ребят.
Я перебрала свои варианты, отвергая их один за другим, пока не осталась с тем, что, по моему мнению, было, вероятно, лучшим. Лучшим, но все равно не лучшим.
Тьфу.
Подняв устройство, которое давало мне свет, я пролистала до номера Нолана.
Мне нужна твоя помощь. Застряла в туннеле, которым вы пользовались, и не знаю, в какую сторону идти на развилке.
Пот струился по моему лбу, и это было не потому, что здесь было жарко. Мои нервы брали верх надо мной. Что, если бы здесь не было сервиса или связи между устройствами? Что, если бы я потерялась здесь навсегда или, по крайней мере, за три дня до того, как умерла от обезвоживания.
— Вайолет!
От его низкого голоса я чуть не провалилась сквозь потолок, но, к счастью, мне удалось не закричать.
— Нолан, — ахнула я, прижимая руку к груди. — Ты мог бы хоть как-то предупредить девушку.
Его взгляд выглядел еще более зловещим, чем обычно, из-за теней, покрывавших половину его лица.
— Какого черта ты здесь делаешь? прошипел он. — Если бы кто-нибудь тебя видел…
Я фыркнула. — Э-э, ты здесь, и, судя по ране, которую ты получил в прошлый раз, ты в большей опасности, чем я.
Нолан протянул руку и притянул меня ближе, а секунду спустя мне на голову набросили черную ткань, на секунду закрывшую обзор, прежде чем я нашла отверстия для глаз.