Мое лицо вспыхнуло. Не потому, что она была неправа, а потому, что я автоматически представила Рафа в этом сценарии.
— Кроме того, — продолжала Мэтти, совершенно не подозревая о ходе моих мыслей, — мы никогда не говорим плохо об Алексе… по крайней мере, не при тебе. — Она сделала паузу, и я выгнула бровь. — Ладно, не очень часто.
— Мэтти, Джордан буквально сказал мне, что Алекс убил свою невесту. Это выводит клевету на совершенно новый уровень. Я нахмурилась.
Ее брови взлетели вверх.
— Он это сказал?
— Да, и прежде чем ты спросишь, нет, я ему не верю. Алекс не убийца. Не было никаких доказательств.
— Она умерла при очень подозрительных обстоятельствах, — добавила Мэтти, пытаясь — и безуспешно, говорить ровным голосом. — Никому так и не было предъявлено обвинение, но Алекс был последним, кого видели с ней. У него были царапины на груди. Я их видела.
Что-то сдвинулось в моей груди, небольшой болезненный толчок. Я имею в виду, я не очень хорошо знала Алекса, в великой схеме дружбы на всю жизнь. Но я проследила все зацепки, которые смогла найти в своем считывателе. Просто не было никаких доказательств, связывающих его с ее смертью.
— Ты действительно веришь, что Алекс мог убить ее? — Отчаянно желая услышать ее ответ.
Она с трудом сглотнула, и я отдала ей должное, потому что она не сразу встала на путь — Алекс — зло, к которому подталкивало большинство из них.
— Я хочу сказать нет, — наконец прошептала она. — Алекс, с которым я выросла, никогда бы не причинил ей боли, но он действительно изменился. Его семья … они не самые лучшие, и он с каждым днем становился все больше похож на своего отца. Жаждущий власти. Тиранический. Он обращался с Жасмин так, словно она была объектом, а не личностью. И все же мне так трудно поверить, что он мог переступить черту от избалованного, высокомерного сопляка до настоящего убийцы. — Она тяжело вздохнула, потирая глаза. — Просто в то время он вел себя так подозрительно, совсем не расстроился, и потом еще у него были эти царапины, которые, по его словам, были от кошки, но… — Она замолчала, ее щеки запылали. — Да, я знаю, это звучит довольно слабо.
— Жасмин. Я прокрутила это имя в голове, пытаясь представить, как она выглядела. Вероятно, как принцесса с тем же именем.
— Может быть, мне стоит спросить его, — тихо сказала я, в моей голове был полный беспорядок.
Мэтти шокировала меня, когда схватила меня за предплечье и притянула ближе. Она не причиняла мне боли, но в выражении ее лица было отчаяние.
— Пожалуйста, просто будь осторожна. Я бы хотела, чтобы ты просто держалась подальше от Алекса, но я уже вижу, что этого не произойдет. Поэтому, пожалуйста, пожалуйста, не рискуй, пока не убедишься, что можешь доверять ему. Жасмин тоже была моей подругой, и я не хочу потерять тебя.
Рисковать, например, целоваться в темных, безлюдных местах? Решив оставить это при себе, я заверила ее, что буду остерегаться Алекса, и она, казалось, немного сдулась.
Мы пришли на урок пораньше, но сейчас ученики разбегались перед самым звонком, поэтому мы сменили тему на что-нибудь менее спорное. Только когда учительница вошла в класс, закрыв за собой дверь, я должна была узнать одну последнюю вещь.
— Кем была Жасмин для Рафа?
Я произнесла это шепотом, потому что Клодетт была всего через два столика от нас.
Мэтти бросила на меня взгляд, который я не смогла истолковать, и я подумала, не переступила ли я черту. Наклонив свое тело в мою сторону, ее губы едва шевельнулись, но я услышала, как она сказала:
— Его лучшая подруга. Его самый старый друг. И вот почему Раф будет ненавидеть Алекса до конца своих дней.
Ну и черт с тобой.
— Доброе утро, — бодрым голосом поздоровался профессор Кросс. — Сегодня мы будем изучать кровь различных животных под микроскопом. На клеточном уровне вы сможете увидеть состояние их ДНК и определить, кто из них страдал от болезни. Она продолжила, объяснив, что мы сравним здоровые клетки с больными, и закончила словами: — В частности, Бабезиозос, клещевое заболевание, которое при отсутствии лечения может привести к летальному исходу.
В кои-то веки я действительно заинтересовалась классом. Может, я и надеялась на карьеру, помогая людям, а не животным, но, по крайней мере, это было что-то вроде медицины. Наконец, предмет, который был в некотором роде ориентирован на мою специальность.
— Соберите образцы здесь, — сказала учительница, махнув рукой в сторону пробирок и мензурок, которые стоят на столе в передней части класса. — Здоровые справа и больные слева.