— Аста ла виста, бэйби! — отчетливо и громко произнес Шурик, а потом меня ослепила яркая вспышка.
Вот и все. Запись на этом моменте резко обрывалась. Стоявший рядом Реграм тактично объяснил, что все камеры в том коридоре были разрушены. Стандартный протокол безопасности от производителя запрещает штурмовым дроидам модели ШР-66 попадать в плен. Чтобы этого не произошло, дроид должен привезти в действие систему самоликвидации. Нет, никакой хитрой бомбы внутри корпуса Шурика не было. Зачем ему она? Если все подобные модели оснащались портативными реакторами. В отличие от других дроидов, которые работали на специальных аккумуляторных батареях и должны были довольно часто подзаряжаться. Шурик имел свой реактор, от которого питались все его системы, генератор дефлекторного щита, силовой клинок и тяжелый бластер. Если бы не этот реактор, то ШР-66 не был бы такой мощной боевой единицей. Конечно, это довольно дорогое удовольствие. Зато наличие собственного реактора дает дроиду очень большую автономность на поле боя. Вот у тех же Б-1 стоят батареи, которые требуют подзарядки через каждые двенадцать часов. Нет, когда у вас есть под рукой станция подзарядки, то проблем нет. Но в дальние рейды этих дроидов лучше не посылать. А то ведь они могут встать колом посреди дикого пейзажа, лишившись энергии. Конечно, и реакторы требуют заправки топливом. Но делать это надо не так часто, как подзаряжать аккумуляторные батареи. Например, у того же Шурика топливного стержня реактору хватало на три года беспрерывной работы. А перед путешествием на Набу отец его заменил. На всякий случай. Вот в случае если дроиду ШР-66 надо самоликвидироваться, вместо бомбы используется реактор. Взрыв которого перекрывает по мощности любую бомбу. И хочу вас успокоить. Никакой радиации при этом не выделяется. Эти реакторы работают по совершенно другим принципам. Что, однако, не мешает им взрываться с огромной силой.
Что же касается той самой последней фразы, которую узнают все люди, смотревшие знаменитый фильм «Терминатор-2. Судный день». Эта крылатая фраза киборга-терминатора, которого играл актер Арнольд Шварценеггер, стала классикой земного кинематографа. Каюсь! Это я рассказал Шурику сказку про терминаторов. Очень давно. Еще когда мне было семь биологических лет. Тогда мне это казалось забавным. А что? Ведь, очень похоже. Там же тоже боевой дроид (извини терминатор, но в этой галактике тебя бы именно так и обозвали) защищал жизнь и здоровье ребенка по имени Джон Коннор. Изначально, я хотел поприкалываться над Шуриком, сравнивая его с терминатором серии Т-800. Но, неожиданно, моему дроиду этот рассказ очень понравился. И он стал терпеливо выпытывать у меня мельчайшие детали. Пришлось ему пересказать весь фильм, буквально, по минутам. Однако, про Землю я ему всю правду не говорил. Превратив ее в своем изложении в некую далекую планету, существовавшую когда-то очень давно. Благо, что я ту серию «Терминатора» неплохо так запомнил. Вот загадочную фразу «Аста ла виста, бэйби!» Шурик от меня и подхватил. Как там Джон Коннор в фильме говорил:
— Если ты хочешь красиво попрощаться, скажи «аста ла виста, бейби».
Вот Шурик и попрощался. Очень красиво и эффектно. Взрыв его реактора разворотил значительный кусок третьего этажа, мгновенно уничтожив большую часть вражеских дроидов в том коридоре. Именно, его мы тогда и услышали. Последний привет от Шурика. Если мы смогли его ощутить на таком значительном расстоянии. То что же там творилось в эпицентре? Мгновенная аннигиляция любой материи. Угроза с тыла была надежно устранена. Можно сказать, что Шурик справился с поставленной задачей. Эх Шурик, Шурик! Как же так? Я невольно отвернулся промаргиваясь. Наверно, в глаз что-то попало? Я давно не воспринимал Шурика как обычного дроида. Он стал моим другом. Который всегда рядом. Всегда стоит за моим плечом, оказывая моральную, молчаливую поддержку. Как же так? Нет, вы только не подумайте, что я тут ко всем дроидам так отношусь. Совсем нет. Я уже успел перенять высокомерный и практичный взгляд местных разумных на этих носителей синтетического разума. Никакого пиетета я перед ними не испытываю. Обыкновенные, говорящие машины. Ничего особенного. Я к ним привык. Свыкся. И уж, точно, не стану заниматься такой дурью как борьба за права дроидов. Хотя, если бы вместо меня сюда попала какая-нибудь активистка из Евросоюза. То такой маразм мог бы иметь место. Они же там в этой своей Европе совсем с мозгом не дружат, с радостным визгом разрушая свои традиционные ценности и заменяя их разной мерзостью. Эти любят бороться за права разных убогих. Но я то совсем не такой. Однако, Шурик — это другое дело. Шурик — это Шурик. Разум говорит мне, что это всего лишь дроид. Но почему тогда так сжимается сердце? Эх, Шурик, Шурик! Как же так?