— Неплохо. За маленьким исключением. Скорее всего, мой будущий напарник адреналиновый наркоман.
— По-твоему, это намного хуже, чем тихий алкоголик? — вкрадчиво поинтересовался шеф.
Гусев в ответ немедленно выпятил грудь, задрал нос и холодно сверкнул глазами.
— Ладно, ладно. — Шеф сунулся было похлопать Гусева по плечу, но тот от жеста примирения уклонился. — В общем, готовься, я сейчас.
— Зачем спортсмен поперся в выбраковку? — задал Гусев спине шефа риторический вопрос. — Что у него, в раннем детстве бандиты денежку отняли?
— Так он же адреналиновый наркоман! — без тени сарказма напомнил шеф и прикрыл за собой дверь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Постоянная готовность к самообороне была в те времена главным и необходимым условием выживания. Тот, кто пытался уклониться от борьбы, неминуемо погибал.
Будущий напарник оказался выше Гусева почти на голову и значительно шире плечами. На лице неофита застыла вежливая полуулыбка. Судя по всему, он нервничал. Хотя, как отметил гусевский наметанный глаз, куда меньше, чем мог бы. То ли парень действительно очень хотел стать выбраковщиком и получить от этой работы максимум удовольствия, то ли, наоборот, в свободное от стрельбы время страдал легким добродушием. Ни та, ни другая ситуация Гусева в принципе не устраивала, но лицо молодого человека ему понравилось.
— Итак, — сказал шеф. — Это стажер-уполномоченный Алексей Валюшок. А это старший уполномоченный Павел Гусев. Любить не обязательно, но жаловать — приказываю.
— Леха, — представился Валюшок, протягивая руку.
— Гусев, — лениво бросил Гусев, небрежно сжимая длинные сильные пальцы. Ручка у «парнишки» оказалась тоже дай бог каждому. Хоть сейчас на лесоповал. — Пэ Гусев, суперагент с лицензией на убийство.
— Вижу, — кротко признал Валюшок.
Гусев испытующе оглядел Валюшка с ног до головы и отметил, что задатки у парня что надо. Валюшок совершенно не был похож на выбраковщика. Так, умеренно модный, умеренно интеллектуальный, довольно воспитанный нормальный парень лет двадцати пяти. Все у него оказалось на вид длинное — нос, подбородок, руки, ноги. Длинные волосы, отброшенные назад, лежали на плечах, недельная щетина очень хорошо гармонировала с прической. Этакий мушкетер, скорее всего — Арамис. Уж больно взгляд хитрющий, и опять эта улыбочка. Слегка расхлябанные движения только подчеркивали общую картину, смысл которой сводился к одной фразе: «Я не опасен, даже наоборот». Блестяще. Это может, во-первых, не раз спасти парня от членовредительства, а во-вторых, не отпугнет его будущих жертв. Тех, кого в выбраковке называли емким словом «клиент».
— Ну-ка пройдись слегка, — попросил Гусев. — Вон туда.
Валюшок, похоже, ждал подвоха. Легким качком головы он наметил взгляд через плечо в сторону шефа, но на полпути одумался и пошел куда просили. Довольно скованным шагом и немного ссутулившись. «Растерялся, — понял Гусев. — То-то же. А то уж больно ты в себе уверен, спортсмен».
Шеф неслышно сместился к двери, уходя с предполагаемой линии стрельбы.
— Кру-гом, — негромко скомандовал Гусев, когда Валюшок, пройдя весь класс, уперся в стену носом. — Стой, раз-два.
Валюшок четко выполнил поворот и встал, снова улыбаясь. Не хотел он быть серьезным. Не чувствовал патетику момента.
Гусев достал сигарету, прикурил, выпустил дым и, не оборачиваясь, бросил шефу:
— А действительно ничего.
— И я говорю — ничего, — согласился шеф.
— Валюшок, — сообщил Гусев, — это такой пельмень.
Шеф хрюкнул, Валюшок прищурился. Не агрессивно, типа «давай-давай».
— Даже не пельмень, — развил тему Гусев. — Вареник. Их же обкатывают в муке?
— А я не знаю, — сказал шеф.
— Да и неважно. В общем, валюшок — это такой пельмень, который уже скручен и обвалян, ждет своей очереди в кастрюлю. Симпатичный такой несваренный пельмешек. Эй, Валюшок! Оружие получил?
— Угу, — отозвался Валюшок, на вид совершенно уже обескураженный.
— При тебе?
Валюшок откинул полу куртки, под которой обнаружился пластиковый ложемент с игольником. Висел пистолет удобно, хотя Гусев его немного передвинул бы. Но у Валюшка и руки длиннее.
— Комбидресс нацепил?
Валюшок ударил себя кулаком в грудь, из-под водолазки раздался глухой стук. Парень явно избегал открывать рот, не желая нарваться на следующую подначку.