И это дало Лукасу шанс. Давая Маршаллу двадцать-двадцать пять минут форы — Маршалл ехал дальше в город, чем Лукас, и столкнулся с большим количеством машин, — он и Лукас должны были прибыть на кладбище примерно в одно и то же время. Что там произойдет, Лукас не знал; и если Маршалла там не было, если он просто решил высадить Катар где-нибудь в лесу, в какой-нибудь заранее вырытой яме, тогда все кончено.
Сотовый телефон, подумал он. Может быть, ему следует позвонить шерифу округа Гудхью, чтобы они прислали машину. Но тогда, если бы Маршалла там не было, они бы знали, что Лукас знает, кто захватил Катар. . . . Он дотронулся до кармана пиджака в поисках телефона, все еще думая об этом. Карман был пуст. Телефон снова стоял на зарядке на его столе.
Пропал один вариант.
Он коснулся своего ремня: 45-й калибр был там. Он взял его, не думая. Но зачем?
ТРИ ЧЕЛОВЕКА ДОЛЖНЫ знать обо всем этом — он, Уэзер и Маршалл, — и Дел, вероятно, догадается, если когда-нибудь сядет и задумается. Никогда не будет никаких доказательств. Маршалл был бы слишком осторожен для этого. Что делать, если он опоздал, а Катар уже мертв? Просто продолжать?
Ему пришлось бежать. . . .
Он ехал по пригородам, на красный свет и вокруг шаркающих машин, наблюдая за движением по обочинам дорог, за незнакомыми людьми. Если бы он врезался в другую машину на такой скорости, «Порше» превратился бы в колпак; если он ударит блуждающего человека, он мгновенно превратит этого человека в гамбургер.
Всю дорогу, подсчитывая, недоумевая: он не сказал Уэзеру или кому-либо еще о ноутбуке. Если бы он взял ноутбук в центр после того, как нашел его, обработал его, они могли бы снова арестовать Катара по обвинению Аронсона, и он, вероятно, не внес бы залог. Вся концепция Маршалла была бы закорочена.
Но что тогда происходит с правосудием? Десять или пятнадцать лет в тюрьме, когда Катар выходит из себя, даже более осторожно, чтобы снова убивать? Некоторые из них, некоторые из Катаров, никогда не останавливались. Лукас все еще сомневался в акциях. Если бы не Уэзер, он бы, возможно, отпустил его. . . .
врезался в асфальт к северу от пересечения Пайн-Крик при достаточном дневном свете, чтобы ясно его разглядеть. Он скользнул в поворот и прыгнул на газ, затем вырулил на гравийную дорогу. Закройте сейчас; больше света. Он увидел приближающуюся стоянку ДНР и сидел на ней. . .
"Проклятье." Красный джип Чероки Маршалла.
Лукас с криком бросился на стоянку, затормозил рядом с «чероки» и выскочил наружу.
Осмотрелся . . .
Маршалл и Катар были на склоне холма. Они остановились, и оба смотрели на него сверху вниз. Катар был одет в пижаму, а ноги босые. Ему какое-то время затыкали рот, подумал Лукас: вокруг его шеи было обмотано несколько витков клейкой ленты, как будто их стянули с лица. Он дрожал то ли от страха, то ли просто от холода.
Маршалл был одет в джинсы и коричневое пальто. Одной рукой он держал куртку Катара, а другой — крупнокалиберный 357-й калибр.
Катар закричал: «Помогите мне, пожалуйста. Он сумасшедший, он меня убьет». В его голосе была ловушка. Его руки были в наручниках, и он протянул их к Лукасу, как будто молился.
— Терри, черт возьми, — позвал Лукас. — Не делай этого, мужик.
Маршалл перезвонил: «Я почти боялся, что ты появишься здесь. Я не думал, что ты будешь так быстр. Десять минут спустя, и все было бы в порядке».
— Терри, мы его поймали, — крикнул Лукас, подходя ближе. «Я нашел его портативный компьютер. Это было на потолке в музее. Я и дворник нашли его. На нем фотографии женщин, на нем должны быть отпечатки — он у нас есть для всего, чувак.
— Слишком поздно для этого, — сказал Маршалл. «В любом случае это лучше. Решает пару проблем: свою и мою.
— Стреляй в него, — крикнул Катар Лукасу. "Пристрели его."
Маршалл рывком толкнул его еще на один шаг через холм, волокя за петли клейкой ленты.
— Терри, черт возьми, прекрати. Прекрати это». Лукас шел вверх по холму к ним.
— Ты собираешься застрелить меня и спасти этого мудака?
"Нет. Но ты должен слушать. Мы все еще можем сгладить это: вы сдадите его, мы скажем всем, что вы взбесились, вы поговорите с психиатром пару недель. . ».
Он был в пятидесяти футах от него. Маршалл доставил Катара к раскопанному месту, где были могилы.
— Ох, дерьмо, Лукас, тебе виднее, — протянул Маршалл. Возможно, он улыбался. «Миннесота такая же, как Висконсин: меня повесят за яйца. Они сделают из меня пример. Полицейские не могут заниматься этим дерьмом».
Сорок футов. Глаза Катара были широко раскрыты, его плечи отвернулись от Маршалла. — Не позволяй ему. . . Вы не можете просто застрелить меня, — крикнул он Маршаллу. «Я не могу умереть сегодня. Я не могу. . . У меня сегодня занятия . У меня есть обязанности. Колледж ждет меня».
— Я так не думаю, приятель.
Тридцать футов. Лукас мог видеть, что босые ноги Катара кровоточили, очевидно, из-за того, что он волочился по камням и корням склона холма. Маршалл поднял свой пистолет так, чтобы он был направлен прямо в затылок Катара. — Остановись, — сказал он Лукасу.
«Терри, пожалуйста, чувак, ты хороший парень. И послушай это — последнее. Лукас просил время. — Шансов мало, но что, если он невиновен? Что, если мы как-то облажались?