— Мы ждем тебя.
— Уже лечу. Скоро буду. Держитесь. И Брока с Джеком держите.
Стив выключил телефон и направился к ожидавшему его медбрату. С подготовкой Баки уже закончили, в ординаторской было пусто. У него быстро взяли кровь. Пока переодевался, сделали экспресс-анализ и жестом пригласили в одну из дверей. Узкий коридор вел вдоль задернутого матовыми жалюзи огромного окна. Перед Стивом открыли еще одну дверь, он сделал шаг и остолбенел.
Уже по первому взгляду на Брока было понятно, как сильно он переломан. И даже прикрывающая ниже пояса тело простыня не могла скрыть представлявшие собой одну сплошную гематому опухшие ноги. При мысли, во что те превратились, Стиву стало дурно. Но всего на секунду. Слишком дорого обходилось им сейчас время.
Баки уже лежал по одну сторону от Брока, медбрат подсоединял к нему трубки. Второй ждал Стива с другой стороны. Опустившись на кушетку, Стив повернул голову и столкнулся с взглядом Баки. И они уже вместе посмотрели в одну точку, на сосредоточение всех их мыслей и желаний сейчас.
Брок был бледным, весь в ссадинах и синяках. Дышал через трубки ИВЛ, грудина была странно продавлена — казалось, там вообще нет движения.
— Перельем кровь, — голос Хауса не был насмешлив, в нем не звучал сарказм, — будем удалять осколки ребер. По-хорошему, надо делать все и сразу: и легкие спасать, и позвоночником заниматься, и ногами. Время против него сейчас. Но пока мы не снимем шоковое состояние, работать дальше слишком высокий риск.
— Как Джек?
— Его ввели в искусственную кому, ждем приговор офтальмолога. И я бы не сказал, что ему легче.
— Делайте, что надо, — выдохнул Стив.
Главное — жизнь. Со всем остальным они справятся. Вместе. Стив верил в правильность своего выбора и упрямство Баки, в странности Хауса и гений Хелен. Но прежде всего — в способность Брока и Джека снова и снова восставать из пепла.
Остаться с Броком им с Баки не разрешили. Как только закончилось первое переливание — Хаус сразу предупредил, что понадобится еще, и не одно — их попросили покинуть оперблок. Вошедший, когда они выходили, новый врач попросил какую-то пилу, отчего Зимний в Баки набычился, Стив с трудом увлек его за собой.
***
Инспектор не ушел. Терпеливо ожидая их в холле, что-то обсуждал по телефону. Девушка тоже все также сидела на диванчике. Корзина для мусора около автомата была наполовину заполнена пустыми стаканчиками из-под кофе.
— Жду от тебя к вечеру информацию по всем машинам марки Додж старше пяти лет в городе. Их не должно быть много, — увидев их, начал закругляться Росс. — Выполняй, — и тут же выключил телефон. — Как они?
— Плохо, — Баки рухнул в кресло, то едва не сложилось под ним.
— Сейчас мне надо уехать, вечером приеду еще. Держитесь, — инспектор, пожав им руки, ушел.
— А Вы? — Стив присел рядом с девушкой.
— Доктор Хаус просил дождаться его.
— Вы не здесь работаете? В Вашей больнице Вас не будут искать?
— У меня выходной. Я возвращалась домой с суточной смены.
— И все равно остановились и помогли. Сопровождали, хотя могли просто передать их санитарам и поехать отдыхать.
— Не могла, — Лив удивлённо посмотрела на странного мужчину. Она ни на секунду не допускала другого решения со своей стороны.
— Спасибо Вам, — донеслось из многострадально скрипящего кресла. Баки постарался улыбнуться случайному ангелу-спасителю Брока и Джека.
— Главное, чтобы остались живы.
Лив вздохнула и посмотрела на мужчин. И поняла — они осознают всю сложность ситуации и готовы пройти все. Только не смерть…
***
Стив сам не понял, как задремал. Когда он открыл глаза на звук распахнувшихся дверей, за окном смеркалось. Баки удивленно не сводил глаз с вышедшей вместе с Хаусом Хелен.
Как она так быстро смогла приехать? Даже если суперджетом Тони? Значит, вылетела еще до того, как нашли ребят. Полетела в неизвестность, уверенная, что в любом случае ей кого-нибудь, но воскрешать — либо Брока с Джеком, либо суперов. Все знали — смерть Брока подкосила бы их.
Хаус жестом позвал Лив, и они вместе скрылись все за теми же дверьми.
— Хелен… — Стив не мог двинуться с места. Чо сама подошла к ним.
— Он борется, — доктор была сдержанна, значит, битва еще не выиграна. — Мы делаем все возможное. Пока риск для жизни остается. Слишком тяжелые травмы, слишком много. Очистили грудину от осколков ребер, легкое, слава Богу, цело. Сейчас переливаем плазму. Если кризиса не будет, утром снова перельем вашу кровь.
— Что угодно, Хелен, только… — Стив что есть сил прикусил губу, соленая капля упала на белоснежный кафель пола.
— Вы должны одно понимать, — вздохнув, Хелен перевела взгляд со Стива на почерневшее лицо Баки, снова на Стива, — даже если Брок выкарабкается, он никогда не будет ходить. Никогда. Огромным прогрессом будет, если он хотя бы сможет сесть. И никакие современные технологии, увы, не смогут ничего изменить.
По очереди ободряюще обняв ребят, Хелен снова исчезла за дверью операционной.
Баки шумно скрипел пластинами. Стив подошел к нему и присел на корточки. Бесконечные секунды они смотрели друг на друга. Только с шестого гудка Стив ответил на надрывающийся телефон.
— Да, Ник. Нет. Я сказал — нет. Я никуда не поеду. И завтра. И через неделю. И вообще пришлю тебе рапорт. Ты правильно меня понял. Капитан Америка уходит в отставку. У Стива Роджерса новая миссия.
Не слушая все еще пытающегося переубедить его Фьюри, Стив выключил телефон и посмотрел на Баки. Тот коротко кивнул.
Главным приоритетом для них обоих стал тот, кто за дверью.
========== Часть 4 ==========
Тихий шелест бумаги разорвал зыбкий сон. Другой бы не расслышал, но не супергеройский слух. Стив приоткрыл глаза.
Доктор Грегори Хаус стоял посреди палаты и на тусклый свет рассматривал сэра Генри Паркса*. Вид его был предельно сосредоточенным. Рядом чуть поодаль за спиной шмыгал носом молоденький медбрат, всем своим видом выражавший такую вселенскую скорбь, что если бы не загадочная десятка в руках врача, Стив бы подскочил от тревоги.
Наконец Хаус довольно кивнул и протянул в сторону парнишки руку.
— Двадцать, — не дождавшись, через пару секунд обернулся назад Хаус.
— Если двое, — шмыгнул медбрат, — а он один.
Хаус едва заметно усмехнулся и потер переносицу, не убирая руку. И многозначительно поманил ею, когда дверь санузла открылась, и на холодный люминесцентный свет больничных ламп вышел Барнс, привычно приводивший себя в чувство, сунув голову под холодную воду.
Медбрат жалобно вздохнул и полез в карман, еще одна десятка легла в ладонь Хауса.
— Свободен. И снимки Лего через десять минут на моем столе.
Под немигающими взглядами Стива и Баки доктор аккуратно сложил купюры и убрал их в карман.
— Спасибо, что разрешили остаться, — Стив сел на диване, потянулся, разминая затекшие мышцы.
— Вы бы все равно не ушли. Применять силу? Не вижу смысла создавать проблемы там, где их и без того хватает.
Хаус подошел к окну и открыл жалюзи. Раннее рассветное утро заглянуло в палату: те несколько часов, когда солнце еще не печет, а мягко согревает.
Баки бросил полотенце на кресло и подошел к кровати, наклонился, поправляя одеяло и повязку на глазах Джека.
— Результаты обследования Винс обещал к девяти, — не оборачиваясь, заговорил Хаус; приоткрыв окно, впустил в застывший тяжелым ожиданием воздух палаты утреннюю прохладу. — Винсент Кваати — лучший офтальмолог Австралии и, пожалуй, всего юго-восточного региона. Он сохранил зрение императору Японии и единственный, кто согласился оперировать внука премьер-министра Сингапура неделей от роду. Предварительно, шансы спасти правый глаз Гризли…
— Главное, они есть, — перебил Стив, не желая слушать сухие цифры.
Хаус усмехнулся, качая головой.
— Если ваш Гризли когда-нибудь и сможет видеть, то размытые черно-белые очертания. Зрительная кора больших полушарий мозга значительно повреждена. Множественные осколочные ранения склеры глаза. Проще говоря, сетчатка изрешечена десятками глубоких царапин. Про левый глаз можно говорить только в прошедшем времени.