— Совершенно верно, комиссар.
— Вы живете в восточном пригороде и наверняка ехали по объездной дороге, — Дуглас знал, что это так, засмотрел съемку дорожных камер до дыр, но хотел услышать версию капрала. — Может, что-то видели? Большинство обломков и людей с потерпевшего крушение самолета выбросило именно на восточное побережье.
— Да, комиссар, я действительно ехал в объезд, в центре были жуткие пробки, — кивнул Ковард, Дуглас заинтересованно насторожился, — но я ничего не видел.
Росс перестал дышать от столь наглой лжи. Совершенно недрогнувшим голосом тот, кто обязан помогать и охранять, глядя ему в глаза, откровенно врал. Дуглас, несмотря на ночь, поехал вчера к месту, где нашли Брока и Джека, и видел, что оттуда прекрасно просматривается дорога. Значит, и с дороги лежащих на песке бесчувственных людей было видно очень хорошо.
— Вы уверены? — Росс давал капралу последний шанс.
— Мне очень жаль, комиссар. Я за рулем всегда стараюсь быть предельно внимательным к дороге и не отвлекаюсь по сторонам.
Дуглас кивнул. Он понимал, что прижать капрала ему по сути нечем. Конкретно в том месте камер нет, а то, что тот ехал по этой дороге за несколько минут до того, как там оказалась девушка из встречной машины… Так, случайность.
— Мне тоже. Жаль.
Росс подошел к стоящему около небольшого стола капралу. Трус держался на удивление уверенно. Замерев рядом, Дуглас внимательно посмотрел в тронутое морщинами лицо, пытаясь увидеть на нем хотя бы тень раскаяния. Но так ничего и не разглядел за маской невозмутимости.
Но уйти просто так он тоже не мог.
— У Вас очень красивая улица. Зеленая, вся в цветах. Они бы прекрасно смотрелись на могиле, — Дуглас посмотрел капралу в глаза, — которой стал бы Ваш дом, если бы те, мимо кого Вы проехали, не увели бы падающий самолет от города.
Показалось или капрал дрогнул?
— Согласно спроектированной траектории падения, он летел прямо на порт и стоящие там танкеры с нефтью. А потом прорезал бы через весь квартал и остановился примерно в районе Вашей улицы.
А вот сглотнул старый трус вполне заметно.
— Вы отказали в помощи тем, кто спас Вашу гребаную жизнь, — неизменившимся, все таким же спокойным голосом продолжал Дуглас. — Один из них больше никогда не будет ходить, второй не увидит свет, но они пожертвовали собой, чтобы Вы это могли.
И Росс стремительно направился к выходу, чувствуя, как клокочет в груди злость — эмоция, которую он никогда раньше не позволял себе на службе.
От хлопнувшей двери вздрогнул дом, стол и замерший посреди гостиной старый капрал.
***
— Вот так, молодец. Держись, сынок, ты справишься. Выбора у тебя нет. Командир твой вон как борется. А ты, говорят, его никогда не бросал.
Медсестра — пожилая пухлая негритянка — поправила съехавшую с глаз Джека повязку, подоткнула укрывавшую его простынь. Поднимающееся солнце настырно светило в глаза. Осуждающе покачав головой, словно оно могло причинить пациенту неудобства, сестра поднялась и подошла к окну. Из-за низкого роста она никак не могла дотянуться до оставленного в верхнем положении рычага жалюзи.
— Позвольте помочь?
Сестра обернулась и подозрительно посмотрела на стоящего в дверях мужчину.
— Дуглас Росс, комиссар полиции.
Росс вошел в палату и сразу направился к окну. Показав все еще настороженной медсестре служебную корочку, он без труда достал до крепления и закрыл жалюзи.
— Спасибо, а то мальчику глаза слепит, — удовлетворенно кивнула медсестра и направилась обратно к кровати, проверяя — действительно ли теперь хорошо.
Росс невольно улыбнулся, про себя отметив, какое кардинально иное отношение к спасшим город людям у его недавнего, признаться, неприятного собеседника, и у этой прожившей неменьшую жизнь женщины.
— Доктор Хаус предупреждал, что Вы придете, — заговорила сестра, — но он сейчас на операции.
— Второй раненый? Командир? — понял Росс.
— Да, — кивнула сестра, — а мальчики его рядом с операционной сидят, даже покушать пойти не захотели. Но голодными негоже сидеть, и так ни крошки в рот не взяли, как началось все это, — женщина покачала головой.
— Идите, принесите им, а я тут посижу, — предложил Дуглас, приближаясь к кровати.
— Ты прав, сынок, — подумав, кивнула сестра. — Я и тебе принесу. По тебе видно, что ты не завтракал.
— Спасибо, мне достаточно кофе и пару тостов, — смутился Росс, его желудок в этот момент действительно недвусмысленно заурчал.
— Да, да, сынок, конечно, — закивала сестра с такой интенсивностью, что Дуглас понял — сегодня ему светит самый шикарный завтрак за все прожитые годы.
Едва за медсестрой закрылась дверь, Росс подошел совсем близко к кровати и присел на рядом стоявший стул. Он уже больше суток вел это дело, но пока не видел двоих основных фигурантов. Почти не бывая в Управлении, мотаясь то тут, то там, даже собранный видео-и фотоматериал не смотрел. После визита в больницу собирался вплотную заняться. Но возможность «познакомиться» с одним из героической пары неожиданно представилась прямо сейчас.
Дуглас поднял голову и… залип. Словно не замечая закрытых повязкой глаз, он смотрел на тронутое щетиной лицо. Четкая линия скул, крупный подбородок, прямая линия губ, ровный, немного крупноватый нос, темные густые волосы, на корнях тронутые сединой.
Вмиг вспотевшие ладони осторожно легли на неподвижно лежащую на простыне руку.
Комментарий к
*Генри Паркс - политический деятель Австралии, изображён на купюре 10 австралийских долларов.
Больница Хобарт Прайвет Хоспитал, Грегори Хаус, Хелен Чо.
https://yadi.sk/i/qqPdxeaJjGwnQA
========== Часть 5 ==========
Прислонившись лбом к кондиционированному окну, Баки смотрел, как снаружи бурлит жизнь. Проснувшийся город уже выпил свой утренний кофе и постепенно вливался в свой спокойный островной ритм. Он неспешно накатывал на белоснежный песок волнами прилива, цвел бутонами пышных камелий на клумбе у главного входа в госпиталь и что-то напевал зыбкими, как поднимающееся в зенит солнце, голосами уличных музыкантов. Звуки через плотно закрытое окно не проникали, но Баки видел уверенные движения рук отстукивающего маракасами ритм молодого африканца. И его сердце сейчас колотилось так же: гулко, отрывисто, расходясь эхом в пустынном коридоре.
Сидящий на диване Стив в очередной раз выключил завибрировавший телефон, едва взглянув на экран. Баки знал, что Фьюри подключил «тяжелую артиллерию», но даже при всем уважении к Коулсону Стив не изменит свое решение. И Джеймс был в этом с ним полностью согласен. Мир есть кому спасать, а у них Брок. И они ему нужны.
Баки оторвался от окна и вернулся, присаживаясь рядом.
— Пять часов уже, — выдохнул Стив, не отводя взгляд от неподвижно замерших дверей оперблока; для кого — в ад, для кого — в рай.
— Хелен предупреждала, это одна из самых сложных операций.
Баки откинулся на спинку дивана, стараясь теснее прижаться к ноге Стива, пока еще по привычке пытающегося взвалить на себя главную ответственность. Им еще многое придется пересмотреть, перетрясти, перераспределить; жизнь не просто сделала крутой пируэт, она стала другой. Просто другой. Никто из них не был готов, но у них нет выбора. Да и не стоял он перед ними. Ни секунды.
— И вторые сутки… — словно не слыша его, продолжал Стив.
— Он борется, и это главное.
Стив растерянно кивнул. Он не тешил себя пустыми иллюзиями, зная, что Хелен миллион раз все обдумала и взвесила, прежде чем говорить с ними. Он не искал виноватых, понимая, что это все равно ничего не изменит. Есть то, что есть, и им с этим жить. Он не допускал ни на секунду чего-то иного, кроме как «вместе и навсегда», мечтая, когда Брок наконец очнется. Смотрел на двери операционной и планировал, как и что надо будет изменить, чтобы ему было удобно. Мысли, идеи, варианты роились в голове, как пчелки над теми самыми камелиями.
— Слушаю, — на вызов со своего завибрировавшего телефона Баки ответил, Стив остался неподвижно сидеть. — Привет, Дуглас. Пока ничего нового, ждем. Ты у Джека? Да… Хорошо… Понимаю… Да, не проблема, мы все равно отсюда никуда. Ок, договорились.