— Обязательно, — кивнул Дуглас и, допив остатки безалкогольного мохито Снупи, вышел из кабинета.
— Глаз да глаз… — добродушно шикнул в сторону хлопнувшей двери Снайпрусс. — Придется в бар старика Джосса тащиться. По пеклу, между прочим.
Помощник поднялся из-за стола, привычно задом-наперед нацепил бейсболку и вдруг замер взглядом на оставленном шефом на столе отчете дорожных служб. Многозначительно хмыкнув, прихватил его и вышел из кабинета.
***
— Между аквапарком и рынком не берите, даже по ночам движение оживленное. Посмотрите за Ботаническим садом, — раздался голос сверху, Стив с Баки синхронно подняли головы. — До побережья десять минут машиной, роза ветров хорошая и много одноэтажных домов.
Хаус стоял, опираясь на свою трость, в заляпанном разноцветными пятнами хирургическом костюме.
— Анестетик, — кивнул он на явно изначально бесцветное пятно на плече, — противошоковая капельница, — кивок на руку, — кровь, — эти бурые пятна в районе пояса парни и сами сразу узнали, — мозг…
Стив гортанно сглотнул, Баки чуть не выронил ноутбук.
— Спинной, — уточнил Хаус, словно это могло успокоить. — Собрали мы вашего Лего, — устало выдохнул. — Лего, блять, — настоял, заметив готового возмущенно рыкнуть Баки.
— Как он? — это было все, на что оказался способен Стив.
— Как склеенная на канцелярский клей каменная мозаика, — хищно улыбнулся Хаус, смахнул волосок с плеча так, будто вот именно он ему жутко мешает, а не какофония пятен. — Вечером приду, распланирую ваш досуг на ближайшие лет тридцать, а сейчас идите уже к нему.
— Можно? — оживился Стив.
— Он проживет тридцать лет? — вычленил главное на его взгляд Баки.
— Да.
Посчитав, что достаточно полно ответил сразу на оба вопроса, Хаус удалился в конец холла к комнатам персонала. В очередной раз оглушённые, но и в тоже время обрадованные, что наконец увидят Брока, суперы даже не спросили, где он.
— Я вас провожу, мальчики, — из дверей оперблока вышла Хелен. Уставшая, явно недовольная собой, но она все равно улыбнулась им, авансом подбадривая. — Их с Джеком определили в двухкомнатный бокс.
Суперы переглянулись. И как они сами до очевидного не додумались, что Брока и Джека не станут разлучать. Одна палата невозможна, значит — рядом. Впрочем, как всегда.
Из половины Джека доносилась тихая монотонная речь.
— Мисс Одори читает ему Джона Грэхема, — повернувшись вместе с суперами на голос, пояснила Хелен.
Стив кивнул. О любви сдержанного и замкнутого Роллинса к книгам знали лишь самые близкие. Стив вспомнил, как всем СТРАЙКОМ скидывались на коллекционную «Американскую трагедию», а сам Стив однажды использовал служебное положение, чтобы добиться автографа того же Грэхема на «Партнере».
— Если что, зовите мисс Одори, и над кроватью кнопка вызова персонала.
Хелен еще раз обняла каждого из них и вышла.
— Мы соскучились… — Баки первым подошел к кровати, как щеночек опустился на колени и лбом осторожно коснулся ладони Брока; так, будто его руки, как и ноги, собирали, словно конструктор.
— Привет… — Стив присел с другой стороны, наклонился, осторожно касаясь губами лба Брока. До дрожи хотелось коснуться пересохших, в ранах и трещинах, губ, но к ним было не подлезть из-за трубок аппарата ИВЛ.
— Мы от тебя ни на шаг, слышишь? — пробормотал куда-то в простыню Баки. — Знаю я тебя, — странно шмыгнул носом, — ты и без ног рванешь куда-нибудь, чтобы обузой не быть. Казбек ты наш.
— Ты — гордый, а мы любим, — шептал Стив, целуя старые и свежие шрамы на лице Брока.
Не в силах оторваться, отпустить, он будто прилип к нему намертво; опустив голову на подушку рядом, перебирал пальцами жесткие волосы. Случайно на явно специально выбритом месте нащупав свежий шрам, замер, осознавая, что для ранения тот слишком крупный, да еще в таком месте — чуть ниже макушки.
«Ни на шаг… Ни на дюйм!» — мелькнуло в голове, когда Стив понял, что это. Броку делали трепанацию черепа, чтобы не допустить отек мозга. Окоченев от страха, от осознания, что они могли потерять Брока навсегда, Стив носом вжался в его шею и, только поймав размеренное биение вены, успокоился. Лежачий, сидячий — главное живой! Они справятся! И будут рядом, когда он все поймет и попытается избавить их от взятого добровольно на себя креста.
— Ты гордый, а мы любим, — вторил Стиву Баки.
Держать любимого командира, мыть его, выносить судно — миссия, жизнь, своего рода счастье. Ощущать тепло пусть и переворачиваемого для смены простыней тела — слаще касания любимой, только что попавшей в цель, винтовки. Видеть невозможные тигриные глаза открытыми и живыми, пусть и наполненными отчаянной злостью.
И пусть Фьюри говорит, что хочет. Их мир — вот он, опутанный трубками, фактически без ног, с дыркой в черепе, весь штопаный-перештопаный. Но живой. И это самое главное.
***
Время ланча, в баре Джосса Джосса — предки были те еще шутники — яблоку негде упасть. Тем странно для капрала выглядит, как, стоило ему войти, пространство вокруг него ощутимо освободилось. Тот даже принюхался к себе, может, запах масла после ремонта его «старушки» остался? Нет, все хорошо.
— Как всегда, — опустился он за стойку напротив самого старика Джосса, — стейк, картошку и большую колу.
— Большой пендель тебе, Ковард, если ты за пять секунд не уберешься из приличного места, — процедил тот сквозь зубы, выбивая дробь по «случайно забытой» Снайпруссом Малфоем папке.
========== Часть 6 ==========
Двери этажа и операционного лифта открылись одновременно.
— Что с ним?!
Дуг бросился к замершей между створок каталке с Джеком. Не сдержался. Но передвигающие носилки медбратья то ли сделали вид, что не заметили, то ли демонстрировали полное отсутствие интереса к тому, как окружной комиссар относится к одному из спасших город героев.
Молва уже облетела весь Хобарт. Люди обрывали телефоны с вопросами, чем они могут помочь, а те, кто не дозванивался, просто несли в приемный покой цветы, «все самое свежее и лучшее» со своих ферм, самые разнообразные подарки — все, сделанные своими руками, с теплом и пожеланием выкарабкаться. Самая старейшая девяностолетняя жительница Хобарта лично принесла сплетенные за ночь амулеты, какие заговаривали на выздоровление еще древние тасманийские аборигены, прямым и последним потомком которых она считалась. В главном соборе отслужили большой молебен о здравии, а трое клириков добровольно уединились в кельях молиться до тех пор, пока раненые не придут в себя. Возле госпиталя постоянно дежурили такси на случай, если родным пострадавших нужно будет срочно куда-то поехать. Люди старались быть тактичными и ненавязчивыми, но готовыми в любой момент оказать посильную помощь.
Губернатор Тасмании взял следствие под личный контроль, дав окружному управлению полиции неограниченные права. Дугласу в случае успешного расследования было обещано кресло главы Управления вместо уходящего в следующем году на пенсию нынешнего руководителя. Но Дуг не за лишние метры нового кабинета рвал душу, не спал, дома не бывал. Ему было важно разобраться, что произошло, и кто оставил двоих из пассажиров обычного рейса без выбора. Особенно остро этот вопрос стоял сейчас, после новых результатов экспертиз. И, чего греха таить, после признания самому себе, что один из этих двоих запал ему в сердце.
Дуг всегда был прагматичным и приземленным, со здоровым скептицизмом относился к любви с первого взгляда и существованию у каждого человека на Земле его второй половинки, и никак не ожидал такого от себя. Его оглушило, затянуло в водоворот. И пусть Джека сложно было назвать красавцем в привычном понимании этого слова, едва Дуг видел его, как его накрывало с головой, полностью отключая логику, выдержанность и хладнокровие. В груди начинало гореть при одной только мысли, что из-за одного подонка он мог так и не увидеть своего Джека — иначе Дуг того уже не воспринимал.
— Что с ним? — повторил уже немного спокойнее Дуг, замирая возле носилок.