Когда я смотрел на него активировав зрение, то после процедуры, как и рассказывал Ясул, резерв мага просел на две трети. И больше никаких изменений я не заметил. Наверное, нужно было вначале научить раба использовать свой дар, а потом только проводить процедуру с вселением личинки.
К сожалению, пока я не смог разобраться как функционируют личинки. Но результат всё же у меня был, и когда я понял, что перед собой вижу, незамедлительно сообщил Ля Фисто и Зесу. А те написали моему отцу.
И примерно через неделю Талий и Эмери вместе с Тимофеем прибыли к нам. Им некогда было рассматривать, что мы успели здесь соорудить. Тема была очень серьёзная.
Мы расположились в доме Зеса. Пока он был единственным местом, где можно было всем рассесться. И хоть первые каменные дома уже возвели, но внутри ещё не закончились отделочные работы. И с наступлением холодов основные работы будут проходить именно в них.
— Ярар, расскажи нам, что тебе удалось узнать? Ведь из твоего письма следует, что болезнь Тимофея — это не результат травмы! — не отрывая от меня взгляда сказал Талий.
— Да, отец, всё верно. В Элинской империи мы познакомились с торговцем по имени Ясул. Он занимается торговлей на всех материках, включая вампирские.
— Я знаю кто такой Ясул, и как вы познакомились с ним, — перебил меня Талий. Он взглядом указал на Анри и добавил: — Мне доложили о всех твоих приключениях.
Я вздохнул. Меня задело такое отношение. Ведь сейчас я делюсь с родителями важной информацией, а не они со мной. Но я не стал заострять на этом внимание.
— Во время нашего знакомства я обратил внимание на водного мага, который оказался рабом Ясула. Меня удивило то, что водник имел небольшой магический резерв, но при этом использовал ледяную стихию. Как я потом узнал, Ясул купил в Инкской империи личинки, — я достал специальный стеклянный контейнер с оставшимися девятью личинками, — они уменьшают на две трети резерв мага, но при этом увеличивают его силу.
— Насколько сильно они увеличивают силу? — спросил Талий, внимательно рассматривая личинки, которые плавали в воде.
— Не знаю. Мои исследования только начались. И сейчас меня волнует другой момент, — родители смотрели на меня выжидательно, и я продолжил, — как изменится дар целителя после применения этих личинок?
— Ты думаешь, — поднялась со своего места Эмери, указывая на стол с личинками — что с их помощью целители станут омолаживать так же, как и ты?
— Поэтому я и начал проводить исследование. И я ещё ничего не добился. Раб, которому я ввёл личинку, не может активировать энергию. Он не знал, что одарен. И исследования осложняются тем, что раб «покорный» и он мало понимает, что я от него хочу. Но об этом мы можем поговорить потом. Так вот, когда я ввёл личинку в раба, то заметил, что в том месте начал разрастаться спрут, точно такой же, как я видел в ауре у Тимофея.
— Ты хочешь сказать, что кто-то ввёл в Тимофея личинку? — спросил Талий.
— Думаю, что да. Именно она не давала ему восстановиться.
— Но у Тимофея нормальный резерв! — громко возразил Талий. — А ты говоришь, что две трети резерва пропадает!
Я сделал паузу, прежде чем ответить ему. Мне казалось, что отец кричит на меня. И от него шло давление магией. И она была настроена агрессивно по отношению ко мне.
— Скорее всего, во время лечения я снял все пагубные последствия от использования личинки. Ведь, если разобраться, моя магия возвращает прежнее состояние ткани или изменяет его.
— Ярар… — начала говорить мать. Она положила руку на плечо мужа, вероятно тоже почувствовав его состояние. — Это серьёзное обвинение!
— Но это не может быть совпадением! Вампир у нас дома, заболевание Тимофея. Симбиот, пожирающий магическую энергию. — Я на секунду, задумался. — Но вы отправились ко мне почти сразу, как получили от меня сообщение…
— Сын, всё что касается вашего здоровья, нас всегда будет волновать, — сказала Эмери. — И даже если ты ошибаешься, мы должны проверить состояние Тимофея. Насколько я понимаю, ты знаешь больше чем, когда вернулся из путешествия. Мы хотим, чтобы ты и Корф полностью осмотрели Тимофея.
— Рабства, — твёрдым голосом, произнёс я.
— Что, прости? — сделала вид, что она не расслышала.
— Я не путешествовал, а был в рабстве! Это был не отдых! А когда ты говоришь про путешествие, мне становится не по себе, — рассержено сказал я.
— Ярар, я…
Мне не хотелось слышать её оправдания.
— Я осмотрю брата и сообщу вам о его состоянии. Но прежде, я хочу услышать ваше решение по поводу Элентара Фолианта.