1 апреля, понедельник. Из воспоминаний еще воскресенья. Как-то совсем недавно подсчитали: если ехать из Обнинска домой по Киевскому шоссе, можно насчитать больше пятидесяти — только по одной стороне, правой, — памятных мест, где произошли аварии с человеческими жертвами. Но это лишь внешняя сторона дела, мы научились ритуалами окружать и смерть, и жизнь, но вот с самой ценностью жизни, как проявлением общего, дело обстоит совсем по-другому. Почти на подъезде к Пахре произошла дорожная авария. Человек, которого, видимо, сбила машина, лежит на асфальте, дорожники поставили оградительные тумбы, возник затор; и вот, несмотря на эту самую жертву, лежащую на земле, кто-то из автомобилистов пытается протиснуться через ограждение, без очереди, рядом с лежащим, мешая врачам и милиционерам, прут и прут. Это не моя жизнь, не моя смерть, я еще готов погоревать, если так положено, над своими близкими, но коли не мое, то вперед, вперед.
3 апреля, среда. В Думе все правые фракции объединились и лишили коммунистов всех традиционных комитетов. По сути дела — это государственный переворот. Два года назад именно в такой пропорции комитеты были разделены с согласия все тех же партий, и с тех же самых пор думский состав не изменился. Почему же тогда, встает вопрос, правые партии были согласны на такой раздел. Во-первых, это, конечно, и тогда и сейчас произошло с молчаливого одобрения и согласия президента и, во-вторых, потому, что нужно было пробивать бюджет, за который коммунисты проголосовали, пойдя на компромисс. Время для перестановки выбрано очень точно — цены на нефть повышаются и, следовательно, можно ожидать временной социальной стабильности. Буржуазия действовала нагло, решительно и без сантиментов. Диалектически это означает, что теперь правые партии взяли на себя ответственность за страну. Теперь народ остался один на один с буржуазией. Дойдет ли до него, что власть зависит от выбора. Но мы уже знаем, что без партии народ — это мягкая и податливая масса. Иллюзии относительно Путина исчезают. Есть мнение, что все это продолжение действий “семьи”, выходцем из которой Путин и являлся. Ученик Собчака. Можно также предположить, что в процессе участвует и Борис Абрамович Березовский, который ведь поклялся убрать Путина. Он своего добьется.
Один из наших охранников рассказал следующее. Они, а это высшие офицеры в звании полковников, подполковников и майоров, уже два месяца участвуют в подготовке к параду. В этом году все каре будут сформированы из офицеров. В армии настолько низка строевая да и вообще подготовка, что начальство не рискует вывести обычные части. Три-пять тысяч высокооплачиваемых людей будут имитировать солдат! О, если бы об этом узнали все налогоплательщики.
4 апреля, четверг. Утром прочел выступление Игоря Петровича Золотусского на пленуме Союза кинематографистов. Это большое разгромное выступление против сегодняшней интеллигенции, вернее, против ее элиты. Он упрекает ее в забвении интересов народа и в любви к власти и материальным выгодам. Много в этом выступлении отведено понятию свободы. Поразила одна цитата, которая буквально обожгла меня своей близостью к тому, о чем постоянно думал, и уже давно, я сам. “Георгий Федотов еще в 20-е годы писал, что после падения коммунизма идеалом интеллигенции станет мещанский идеал”. В своем выступлении Игорь Петрович вспомнил даже “Вехи”. Хорошее, толковое выступление, но почему-то подумалось, что обо всем этом целый ряд писателей говорили еще 8—10 лет назад, предостерегали от этой всеобщей и излишней свободы, отмечали, что оголтелым “свободолюбием” отличались вполне определенные писатели, вполне определенные писатели раскачивали наш Союз писателей, и вполне определенные критики и режиссеры так же раскачивали Союз кинематографистов. А сейчас мы обо всем этом плачем, говорим о необходимости идти вслед за историей России, не пытаясь вычеркнуть из этой истории ни одной страницы. Но когда мы об этом же самом говорили в свое время, то мы были антисемитами, нас бранили “патриотами” и коммуняками.
Был у Сережи Кондратова — отвозил ему свою новую книжку. Говорили о многом: политике, о налогах, о 13 процентах. “Одно сейчас бесспорно, — говорил Сережа, — все перестали давать деньги в конвертах”. По его мнению, это оживит экономику. Может быть, действительно всё не так плохо?