26 мая, воскресенье.
Для “Труда”:
“Все разговоры о Буше скучны, путного, как утверждают политики, из этих переговоров ничего не получится. После канцлера Горчакова и Сталина мы вообще никогда путем дипломатических переговоров ничего не выигрывали, всегда что-то уступали во имя престижа первых лиц. Страна огромная, если понемножку отдавать, никто ничего и не заметит. Этот визит прошел на должном монархическом уровне: ужины, немножко переговоров, царские дворцы, байки про осетров, достойные младшего комсостава. Значительно в общегражданском смысле интереснее тот референдум против Закона о продаже земли, который затевают коммунисты. Так бы все это, может быть, прошло незамеченным, но опять именно об этом говорило телевидение. Но телевидение, как известно, сопрягается с жизнью. А если так, то позволю себе небольшую картиночку. Возле дачного участка, где я живу уже 20 лет, в излучине реки Протвы находится огромное поле. Всегда его распахивают так, что сам берег, пешеходная тропинка и лента зелени остаются свободными для прогулок, для туристов, для того, чтобы проезжали на своих машинах рыбаки. Постепенно в последнее время эта полоска дикой зелени сужается, а это значит, среди прочего, “потекут”, обрушиваясь в русло реки, и берега. Собственник ли это старается, или коллективный собственник, который уверен, что государству, кроме прямой выгоды, от земли ничего не надо, не знаю. В этом году поле распахали под урез, каждый сантиметр — в дело. Ощущение, что пахотная земля теперь принадлежит только хозяину. Но вот как на это ответили жители, привыкшие, что земля — общественное достояние. Старая присказка: “Когда Ева пряла, а Адам пахал, кто был господином?” Вся прибрежная часть огромного поля, прямо по пахоте, расчерчена следами колес. Понятно? Теперь, как литератор, много раз читавший в книгах, как крестьян-потравщиков, скот которых заходил в помещичьи поля и леса, приводили на правёж к господину, и барин, попивая кофе, назначал полушки штрафа, я позволю себе пофантазировать. Теперь сюжет, видимо, изменится, народ, конечно, никогда не забудет, что земля — народное достояние, но теперь в хозяйский гараж рослые амбалы-охранники будут загонять старые, истертые ржавчиной “Жигули” и “Ижи”, а новый хозяин, отхлебывая из стакана “Хеннеси”, будет назначать свои штрафы за потравы”.
27 мая, понедельник. Новый вариант для “Труда”. Это я пишу уже утром, хотя твердо уверен, что и утренний и вечерний варианты не пройдут.
“Телевидение ошибочно обозначило, что ночью оно показывает главный фильм-претендент Каннского фестиваля “Пианист”. Традиционно телевидение что-то перепутало и вместо фильма, действительно сегодня взявшего “Золотую пальмовую ветвь”, показало старый, но чрезвычайно заслуженный фильм не Романа Паланского, а Д. Кемпион “Пианино”. Надпись в программке была такая: “Золотая пальмовая ветвь Каннского фестиваля”. К сожалению, наш, сокуровский, “Русский ковчег”, как говорится, пролетел. Все те же компетентные корреспонденты телевидения всю неделю твердили, что знаменитый “русский проект” — так заменяют теперь слова “книга” и “фильм” наши “культурники” — является фаворитом фестиваля. Это все напоминало обычную русскую любовь к закидыванию шапками, а потом получается “пшик”. Показывали кадры из сокуровского фильма с Эрмитажем, накопленной царями за века роскошью, бароном Кюстином (личность известная и очень недолюбливаемая Николаем I), другими полугероями и полустатистами. Но вот эта чертова ошибка в программке или лукавство программистов позволили сделать вывод. Вероятно, “Золотая пальмовая ветвь” дается за страсть, за осмысление человеческой судьбы, за невероятные жизни на экране великих актеров, а не за технические, пусть и замечательные, новшества и экстравагантность проекта”.
29 мая, среда. Утро началось с третьего варианта заметочки для “Труда”. Вот после этого и говори, что не существует цензуры. Или, может быть, писатель плохо пишет? А чего же его так хотят затащить на газетную полосу? Почему бы не привлечь хорошо пишущих журналистов? На этот раз газету не устроило, вернее, обеспокоило то соображение, что путаницу, возможно, внесло не телевидение, а те, кто издает программы. А потом, мы вроде не видели этого фильма. Но ведь именно, не видя, то же телевидение его сначала взахлеб и целую неделю хвалило! Очень теперь хочется взглянуть на этот фильм, где главный герой — автор книги о России середины XIX века маркиз де Кюстин. А я помню оценку его книги Гоголем в “Избранных местах”. Итак, на работу позвонил Анри Суренович: С.Н., не напишете ли третий вариант? Я ведь не гордый. Для меня это тоже спортивная игра. Встал утром в семь, заснув после чтения Лимонова во втором часу ночи, и написал.