— У меня все было приготовлено! — ворчала между тем Тереза, которая не любила резких телодвижений, сюрпризов и перелетов на самолете. — Мне прислали настоящих мандаринов, из Абхазии. У нас наряженная елка на даче — она напротив дома. Мальчишки приехали. И мама… Мы как раз все собрались!
— Мальчишки хотели на море со своей компанией. Они как раз приехали на три дня и собирались уезжать. А мама давно уже купила билеты в Прагу.
— А почему я об этом не знала?
— Вот у них и спроси! И вообще, Тереза! Тебе здесь понравится! — улыбаясь, сказал Зубов, словно недовольство жены доставляло ему удовольствие.
— А ты чего такой довольный?
— Ты умеешь ворчать и портить всем настроение!
— И? — удивилась жена.
— У тебя есть недостатки!
Тереза зафырчала:
— Конечно, есть…
— И это хорошо! Потому что я все собирался напоить тебя коньяком и посмотреть, какая ты на самом деле. А теперь я это вижу и без алкоголя! Ты не человек без недостатков!
— Зубов. Мне не понятна твоя самодовольная усмешка. И логика твоя мне тоже не понятна. И зачем мы сюда прилетели в арендованный коттедж на озере, мне тоже не понятно…
— Это была моя идея, Тереза, — счел необходимым вмешаться Роберт. — Мы выбирали место, которое понравится вам обеим — и тебе, и Лизе. И я выбрал это.
— Видимо, все нынче открываются в новой стороны, — пробурчала Тереза и стала смотреть в окно.
— Слушай, съешь лучше конфетку, — и Зубов, на полном серьезе, протянул жене дюшеску, выуженную из кармана. — Я давно тебе хотел открыть тайну.
— Какую? — взяла конфету Тереза.
— Не все любят твою дачу так, как тебе кажется…
Тереза даже не стала отвечать на подобные глупости. Она лишь фыркнула. Потом подумала хорошенько. Фыркнула еще раз.
Лиза маленькая спала на руках у отца, и ей, похоже, было все равно, как и где родители собираются встречаться с друзьями.
Лиза большая смотрела в окно и улыбалась — ее смешила эта перепалка. Художница пыталась разглядеть в окне пейзаж южной Германии. Но у низкого неба, неутомимого ветра и мокрого снега, застилающих им путь, были, по-видимому, свои планы на этот вечер.
Как ни вглядывалась Лиза в окно, ничего интересного она не видела. Серость. Сырость. Неясные силуэты деревьев. Потом ровная полоса, тщательно затянутая туманом.
А ей хотелось, чтобы за окном было так же сказочно, как и в ее душе. Теплота тела Роберта, сидящего рядом, обнявшего ее, словно он хотел закрыть ее от непогоды. Это было таким умиротворяющим, чудесным, домашним — как и бурчание Терезы на Владимира, который улыбался и — украдкой — касался губами ее волос.
Когда Лиза открыла глаза в следующий раз, в серости тумана, где-то между «нигде» и «никогда», ей примерещился призрак Красного дракона, Владетеля Грааха.
Только на этот раз не было яркого, алого цвета. Не было вообще никакого цвета. Это был полупрозрачный дракон-призрак — в стенах темного полуразрушенного замка. Большей частью дым, да кое-где проглядывал четкий скелет.
Лиза просто увидела сумрачные оттенки, и картину, которую она нарисует. Это будет — просто огромный холст — и сначала покажется, будто бы на нем и нет ничего, но если всматриваться долго — призрак появляется на нем…
Машина куда-то съехала — и по обе стороны дороги обступили высокие деревья, скрывшие небо. Дракон исчез. Потом они повернули еще куда-то — остановились.
— Приехали, — объявил Владимир.
— Зубов, ты великолепен! — Тереза вышла и огляделась. — Настоящее петербургское ненастье, дождь со снегом, озеро, деревянный коттедж. И все это — за тридевять земель от дома!
— Тебе дать еще конфетку?
Возле большого дома, приветливо светящегося в темноте, их встречало целое семейство в национальных костюмах: три женщины были в синих длинных платьях с кипенно-белыми накрахмаленными передниками. На мужчинах — короткие штаны с подтяжками.
— Они рады нас приветствовать, — говорил Зубов, — и надеются, что нам понравится.
— Ты знаешь немецкий? — улыбнулась Тереза.
— Нет. Но было бы странно, если бы они говорили что-то другое, — засмеялся ее муж.
Лизе нравилось все — огромная гостиная с камином на всю площадь первого этажа, камин, обложенный большими плоскими серыми камнями, белый пушистый ковер возле него. Улыбающиеся приветливые люди, с которыми говорила Тереза. Накрытый стол, жареная картошка в огромной сковороде. Большие куски мяса.