— Дальше? Я как гуляла по морозу — в лыжных штанах, куртке, шапке-ушанке — так и оказалась во Дворце бракосочетания.
— Так и я был одет так же! — смеялся ее муж.
— Представляете — все кругом в бело-черном. Все чинно, торжественно. Благолепно. И тут мы!
— Зря ты так, Тереза! Я был готов — кольца у меня были припасены.
— И с мамой и мальчишками ты сговорился!
— Я попросил разрешения запротоколировать с тобой отношения там, где я тебя уговорю. И они согласились!
— Конечно, согласились. У вас была какая-то идея-фикс затащить меня скорее в ЗАГС. А может, я все хотела сделать по-другому…
— Как? Тебе стоило только сказать, как именно…
Но Тереза отвела взгляд — и отрицательно покачала головой…
Разговор как-то сник. Вскоре стала капризничать Лиза-маленькая. Владимир и Тереза ушли наверх, к себе. Роберт уселся в кресло возле камина, притянул к себе Лизу, усадил на колени, стал ее целовать.
— А какую свадьбу хочешь ты? — вдруг спросил он.
— Волшебную, — задумчиво ответила Лиза. — Такую волшебную, чтобы я, наконец, поверила, что это все со мной происходит наяву…
…
Но заснуть она все-таки не смогла. Лиза спустилась по лестнице на первый этаж — и увидела Терезу.
— Вы плачете? — и в своем голосе Лиза услышала такое детское изумление, что сама и смутилась, и расстроилась.
— Я? — Тереза обернулась и оттерла щеки от слез. — Получается, что плачу.
— Что-то случилось?
— Случилось? — Тереза с подозрением оглядела Лизу и украдкой вытерла красный-красный распухший нос. — Нет. У меня ничего не случилось.
— Тогда почему?! — тут Лиза осознала вдруг всю неловкость ситуации и вся запылала густым румянцем смущения. — Простите.
— Ничего. — Тереза даже улыбнулась, глядя на это потешное, рыжее и такое забавное создание, — ничего. Да что вы там стоите у лестницы? Вам тоже не спится на новом месте?
Лиза кивнула — и осторожно направилась к камину, где на ковре, подтянув к себе колени, сидела Тереза, облокотившись спиной о ножки кресла. Лиза аккуратно опустилась на краешек соседнего кресла.
— Я никогда не плачу, если что-то случилось, — Тереза внимательно разглядывала язычки пламени, — если есть проблема — я ее решаю — вот и все. Но иногда — достаточно редко, но всегда неожиданно — на меня нападают приступы тоски. Они меня просто выгрызают…
— Тоски, — Лиза недоуменно оглядела праздничную, красиво убранную гостиную, с огромной роскошной елкой, с белоснежными ангелочками на каминной полке, со вкусом расставленными по комнате безделушками… — Тоски? Почему тоски?
— Не знаю. — Тереза пожала плечами. — Это так же необъяснимо, как… головная боль, например.
— Надо же… — Лиза внимательно посмотрела на Терезу, — никогда бы не подумала. Вы мне показались такой…
— Белокурой женщиной без проблем с безмятежной улыбкой? — насмешливо улыбнулась автор-фантаст.
Лиза отрицательно покачала головой:
— Скорее, сильной. Уверенной. Той, что не боится людей, не боится собственных промахов, не испытывает дикой неловкости от того, что пришлось заговорить с незнакомыми людьми. Вы же не боитесь того, что вам скажут: «Да кто она такая и что здесь делает!» Вы же этого не боитесь?
— Нет, — и Тереза отвернулась, чтобы не обидеть Лизу жгучим сочувствием, которое — она знала — отражается в ее глазах.
— А мне все время кажется, что мне укажут на дверь… — прошептала Лиза. — Или… Что я проснусь — а этого всего: дома, камина, Роберта, картин… Этого всего просто нет…
— Лиза. Это все есть. Это все на самом деле. Ведь вы это заслужили больше, чем кто бы то ни было…
— Возможно. Но в хорошее верить трудно. Страшно.
— Это точно. — Тереза вдруг открыто, весело улыбнулась. — Знаете, как я доводила несчастного Владимира тем, что отказывалась верить в его любовь…
— Не может быть! — Лиза изумленно распахнула глаза.
— Еще как может… — и она негромко рассмеялась.
Есть что-то волшебное в ночных разговорах обо всем на свете! Когда смешные истории сменяются трогательными, а порой и душещипательными. Хохот сменяют слезы — сочувствия или радости — не важно. А главное, ты начинаешь понимать, что у тебя появился друг, близкий человек…
Так вот и проговорили Лиза с Терезой практически всю ночь «за жизнь».
Лиза поднялась к себе в приподнятом состоянии, улыбаясь. Посмотрела на сопящего Роберта, решительно нырнула под одеяло, прижалась к его широкой горячей спине всем телом, стала гладить плечи… Его дыхание сбилось. Потом замерло. Потом он развернулся к ней — и Лиза стала тереться о его грудь, живот — как кошка… И ей уже было все равно, воет ли ветер, наяву это — или в ее мечтах.