Он устало, но улыбался, говорил всем что-то приветливое. Терпеливо подписывал все, что ему подсовывали — она знала, что он пишет всем «With love». Это ее всегда раздражало. А сегодня в особенности.
— Вы позволите? — обратилась она к водителю и показала пальцем на клаксон.
— Здесь нельзя подавать сигналы, — флегматично ответил водитель, решив про себя окончательно, что это о-очень странная дамочка — они стоят здесь уже час. Деньги она отдала вперед — и безропотно. С другой стороны, она же беременная. А у беременных, как известно, свои причуды…
— А что будет, если я все же подам сигнал? — жизнерадостно поинтересовалась молодая женщина.
— Придет полисмен и оштрафует нас.
— На сколько?
— Фунтов на сто.
— Хорошо, — она залезла в сумочку, достала деньги, передала шоферу. И радостно нажала на клаксон.
Резкий неприятный звук пронзил окрестности. Все вздрогнули. Роберт, понятное дело, даже головы не повернул.
— Что за человек! — возмутилась Лиза. Она, конечно, понимала, что лучше было бы позвонить. Но ей захотелось похулиганить. В конце концов, может же беременная дама иметь причуды. Лиза заявила себе, что, безусловно, может. Более того, должна. И нажала на клаксон во второй раз. Полисмен и Роберт обратили на нее, наконец, внимание. Одновременно.
— Простите, простите… Я сейчас вернусь — и все подпишу. Пожалуйста, пропустите… — он просочился через толпу поклонниц, перебежал через дорогу. Рухнул перед Лизой на колени, обхватил ее руками, уткнулся головой в ее кругленький уже животик. И замер, абсолютно счастливый. Только плечи подрагивали.
Сердце у него, наконец, перестало щемить. И ему было все равно, с каким любопытством его разглядывают и с каким усердием за его спиной щелкали камеры фотоаппаратов и телефонов.
— Поехали домой. Я устала, — негромко сказала Лиза.
— Я должен все это подписать, — не отрываясь от нее, ответил актер.
— Иди — и подписывай, — скомандовала она, — и деньги вашей полиции — с тебя.
Роберт поднялся, вытер глаза. Полицейский стоял рядом — и терпеливо ждал, как и поклонницы актера через дорогу. Он не хотел штраф, но не отказался бы от портрета любимого актера для супруги и дочери. С автографом.
— ОК, — сказала Лиза, достала блокнот, полистала, вырвала рисунок, показала полицейскому, — согласитесь, это лучше фотографии. Это был замечательный, хотя и небольшой портрет Роберта — он его подписал.
— Я быстро, — и он удалился к поклонницам.
— Какой все-таки обязательный человек, — пробормотала Лиза. Подумала — и отпустила такси. Полицейский тоже удалился.
Роберт терпеливо подписывал свои изображения, не отвечая ни на какие вопросы. Странно, но к Лизе никто не подходил, наверное, понимали, что это его рассердит, и он тут же уйдет.
Лиза устала. У нее отекли ноги. Хотелось лечь. Роберт, наконец, подписал все. Сфотографировался со всеми, кто жаждал, сел в машину — и подъехал к ней.
— Ура, — сообщила ему Лиза, усаживаясь.
— Ты вернулась?
— Хорошо, — и она вытянула ноги в его огромной машине.
— Ты вернулась? — осторожно спросил он — не трогаясь с места, тревожно оглядывая ее. — Значит, ты смогла простить меня?
— Да, — она сняла кеды — и повращала ступнями. — Ты выглядишь как-то недовольно.
— Я просто не понимаю, — пробурчал он. — А я не люблю, когда я чего-то не понимаю.
— Странно, — она обиженно пожала плечами. — А я была уверена, что ты обрадуешься…
— Я и радуюсь, — ответил он мрачно.
— Странно как-то.
— Лиза, — он потянулся к ней, погладил по голове. — Я просто не верю. Я боюсь поверить.
Она прижалась к нему:
— Это действительно я… Правда.
— Почему? — упрямо повторил он.
— Может быть потому, что я нашла в сумке вот это, — и она протянула ему роковую бумажку. — Кстати, это перечень витаминов, которые надо принимать. Видимо, доктор так всполошился, когда я сообщила, что полечу в южную Африку к жениху, что перепутал бумажки.
Роберт пробормотал что-то про адово пламя.
— Может быть потому, что мне рассказали твою «love story» — и я поняла, наконец, с чего тебя так склинило.
Лиза погладила его по щеке.
— Может потому, что у тебя чудесные родители — и они всерьез разрабатывают стратегию, как нас запереть с тобой в подвале. И не выпускать, пока мы не помиримся. Сейчас они пришли к выводу, что меня надо заманить обратно из России в Брэдфорд. Потом меня надо послать вниз за бутылкой вина и запереть. А тебя потом отправить в полет вниз по лестнице. Толкнуть в спину. Ты же так ловко катишься по лестнице в каком-то из фильмов…