Сквозь разводы густого тумана, проглядывались огромные катушки, на которые крепились высоковольтные провода. Кстати, они всё ещё, как-то сохранились. «Интересно, куда они ведут?», - подумал учёный. Скорее всего, в никуда. Этот мир обманчив и горазд на обман зрения.
Роман, опустив голову, снова читал послание, что-то бурча под нос. Профессор не разбирал его стонущей речи, потому что взгляд упёрся в нечто более важное.
Там, где должна была быть макушка вышки, темнело продолговатое чёрное пятно. Сталкер пригляделся лучше, прищурившись. И сейчас ему, то ли почудилось, то ли это было действительно так, но сквозь молоко все равно было видно, будто пятно шевельнулось.
Не веря своим глазам, и как следует, протерев их, Сергей ещё лучше всматривался на вершину. Но нет, картина осталась прежней.
На вершине сидело что-то наподобие птицы, но видимость была настолько плохая, что оно казалось каким-то чёрным пятном. Кроме панического страха электричества, внушал ужас этот силуэт. Странный и загадочный...
- Рома, - не отрывая глаз, потеребил сталкера за плечо Профессор.
Долговязый нехотя отлип от чтения и вопросительно воззрел на замершего учёного.
- Чё тебе? - отозвался он после минутной паузы. - Эй? Ты чего?.. С тобой всё в порядке?
Сергей лишь показал пальцем на вершину ЛЭПа, когда Роман все уже понял и без него.
- Это ещё кто?.. - он машинально убрал бумажку и стянул с плеча «калаш».
Тварь сидела не шелохнувшись, даже ветер почему-то стих. Как-то совсем уж неожиданно он затих. Словно кто-то там, наверху щелкнул выключателем, и порывы ветра прекратились.
И тут она расправила крылья, оттолкнувшись от опоры и взмыв, пропала из виду. Вышка, опасно скрипя, закачалась. Ещё бы чуть-чуть и она не выдержав, рухнула бы прямо на замерших в оцепенении сталкеров, но к счастью этого не произошло.
- Куда она делась? - в ужасе прошептал Долговязый, сжимая за цевьё ствол автомата.
- Улетела, похоже... - ответил Сергей.
- Ты видел когда-нибудь раньше такое?
- Чёрт его знает, чего сейчас народилось, после Изменения-то. Ты же видел чего с Зоной-то твориться. Всё новое, твою дивизию...
Рома неопределённо покивал головою.
Неожиданно за спинами ходоков послышались тяжёлые взмахи крыльев. Сталкеры одновременно обернулись на звук и увидели на другом конце поляны ссутулившегося человека.
Он выглядел странно. Голова абсолютно, лысая, хотя на таком расстоянии точно было не разглядеть. На теле виднелись какие-то обрывки одежды. Человек стоял спиной. Всем своим видом он походил на обыкновенного зомби, но в тоже время сильно от него отличался.
- Твою мать... это-то тогда кто? Чёт мне как-то не по себе... - проблеял Рома, передёргивая затвор.
- Не одному тебе... - буркнул Сергей и тоже зарядил ствол.
- Слышь, а куда эта тварь-то делась? Ну, которая на вышке была? Она же вроде улетела... Так короче! Сейчас разворачиваемся и медленно идём в хату.
- Зачем? Думаешь, они нас там не достанут?
- И что ты предлагаешь? Торчать тут и ждать пока нас сожрут!? - не выдержали хрупкие нервы сталкера. - Ты как хочешь, а я пошёл! - Рома зашагал прочь, обратно в избу.
- Нет, стой! - вовремя остановил его учёный, схватив за лямку огромного рюкзака. - Пошли лучше тогда вообще отсюда!
Долговязый потерял внешний бодрый вид. Радость пропала, на лице читался лишь страх и паника. И только Сергею почему-то было не так страшно, как ему. Руку неожиданно зажгло. «Вовремя!», - зло подумал он, поднося ладонь к лицу, разглядывая, но не успел.
В глазах появилась мелкая рябь. Изображение исказилось и на пустой поляне появилось сразу два оборванных ссутулившихся силуэта.
Самый первый вдруг развернулся лицом. Ходоки худо-бедно сумели разглядеть его. Существо выглядело страшно-задумчивым, словно тосковало. Или долго чего-то искало. Нос крючком, тощие обтянутые кожей скулы. Цыплячья серая шея. Руки безвольно свисали почти до колен.
Спустя минуту стоя в бездвижии, мутант дёрнул плечами и еле двигая ногами, зашагал к людям. Следом за ним потащились остальные.
Профессор, завидев движение, силой потащил Долговязого за собой.
Сталкеры сошли с поляны и углубились в заросли зелёной травы. Ноги и торс мгновенно оказались сырыми - их неприятно холодила роса.