Вибе считал, что нужно пригласить Франца Дика из Шейненберга, но Гардер заметил, что тот еще долго намерен оставаться там.
— Школьному совету нужно будет посоветоваться; может быть, стоит пригласить на это место Абрама Эннса,— заключил Вибе, встал и пошел домой.
Зима кончилась. Наступила весна, затем лето. Все шло своим чередом, как обычно. Когда дело подошло к осени, нашелся учитель: это был Дитрих Кнельзен.
Доктор Дерксен почти не бывал дома и много времени проводил в колонии. Он узнавал новости, которых не знали другие. Вот и об этом Кнельзене он знал больше, чем другие. Он говорил о нем со своей женой, но та хотела надеяться, что все будет хорошо. В то время учителю предоставлялось право применять розги; родители же не очень обращали внимание на рассказы детей о происходящем в школе. Кнельзен оказался весьма строгим учителем; если дети дома рассказывали о школе, он их наказывал. Из-за этого дети находились в страхе и предпочитали помалкивать.
Школа в то время представляла собой не место воспитания детей, а скорее исправительную тюрьму. Вместо любви и здравого смысла учитель насаждал в юные сердца ненависть и страх. Как-то Елена Дик и Гретхен Вибе сидели, склонившись за своим столом, и выполняли классное задание. Учитель, думая, что они занимаются болтовней, незаметно подкрался сзади и ударил обеих девочек палкой по спине, так что они громко вскрикнули от боли.
— Я сказал учиться, а не болтать; ну-ка выйдите вперед! — строго велел он им.
В те времена девочки носили шапочки с тесемками, которые завязывались под подбородком. Девочкам было приказано встать у столба, и учитель привязал их к нему этими тесемками, так что их лица плотно прижимались к столбу.
— Так, теперь рассказывайте друг другу все.— Повернувшись к классу, он громко закричал: — Учите урок! — и ударил палкой по столу.
Обе девочки плакали, так как боялись, что учитель снова будет бить их. Но на этот раз более жестокого наказания не последовало.
В эту же школу скоро должен был пойти и Иоганн. Но пока он еще был свободным и мог играть с другими детьми, сколько хотел. Он бегал с товарищами на гору около Шейнфельда или играл с Петей у Пеннеров или дома. Однажды, когда они играли на горе, Иоганн впервые в жизни увидел ежа. Дома он рассказал Марии, что видел живой круглый камень с колючками. Мария засмеялась:
— Живой камень? Это, наверно, был еж.
О невинное, радостное детство! Какое ты прекрасное и чистое до тех пор, пока человеческие страсти не отравят твою душу! Как и большинство детей, Иоганн всегда был весел и доволен. Но это состояние должно было скоро смениться страхом, так как его родная мать все еще не отказалась от своего намерения и только ждала подходящего момента для его осуществления.
Однажды осенним вечером, когда Иоганн мылся, в помещение ворвалась его мать и властным голосом спросила:
— Иоганн, где твоя шапка?
Иоганн поднял лицо и увидел около себя злую чужую женщину, о которой его предупреждала мама Мария и о которой другие дети рассказывали ему ужасные истории. Он быстро выскочил через заднюю дверь и через двор Реймеров побежал в сад. В темноте женщина потеряла его из вида. Она звала его, но Иоганн спрятался за кустом и, дрожа от страха, молчал. Лишь когда забрезжил рассвет, он выбрался из своего укрытия и прошмыгнул между деревьями в дом. Мария Дерксен со слезами вышла ему навстречу, взяла на руки и хотела расспросить его. Но от волнения и страха ни она, ни он не могли говорить. Мария чувствовала, как сильно билось сердце в груди мальчика. Она тихонько гладила его голову и руки. Постепенно она успокоила ребенка, успокоилась сама и начала расспрашивать:
— Где ты был?
Мальчик рассказал, что с ним случилось, в страхе поглядывая на окно и на дверь и вздрагивая при каждом шорохе. Мать дала ему покушать горячего, так как он дрожал всем телом от холода. При том Иоганн рассказал ей, как Петя Пеннер показывал ему свою израненную спину и ноги и говорил, что такая же плохая и его нынешняя мать.
Прошел еще один год. Иоганну, Пете Пеннеру и Абраму Дику предстояло идти в школу. Мария Дерксен очень переживала о своем Иоганне. Если бы она могла, то ни за что не пустила бы дорогого ее сердцу ребенка в эту школу. Семья Дик тоже не испытывала восторга от грядущих перемен в жизни их сына. Они, пожалуй, были самой бедной семьей в деревне, поэтому на них смотрели свысока, в том числе и учитель. Петя же переходил с одного места мучений в другое.
Когда трое мальчиков пришли в школу, учитель приказал им сесть на так называемую «скамейку для лентяев». Они спокойно сели на указанное место. Все для них было чужим. Иоганн встал и хотел направиться к своей соседке. Учитель закричал: