ПОМОЛВКА
Прошло две недели. В воскресенье Трина вышла одна на дорогу. Несколько западнее их усадьбы лежала небольшая низменность, заполненная водой. Девушка направила свои шаги туда. Глянув в воду, она увидела, как беззаботно играют на отмели маленькие рыбки. Она хотела подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть, как вдруг комочек земли скатился в воду. Рыбки мгновенно исчезли. И она подумала: вот так и Иоганну приходится постоянно быть начеку.
Трина уселась на берегу и погрузилась в свои мысли. Сколько времени сидела она здесь, девушка и сама не знала. Вдруг она очнулась и подняла глаза. Кто это на противоположной стороне водоема? Иоганн собственной персоной! Он стоял рядом с жеребцом, держа в руках поводья, смотрел на Трину и молчал. Но когда она подняла глаза, он приветствовал ее:
- Добрый день! Я не помешал?
Смутившись и в то же время обрадовавшись, она робко огляделась и сказала:
- О нет, я все равно уже собиралась уходить.
- Мне хотелось узнать, все ли вы здоровы, вот я и приехал.
- Это хорошо. Я как раз думала о тебе, и отец спрашивал сегодня, не приедет ли Иоганн?
Иоганн сел на лошадь и переехал вброд; затем он спешился, и они вместе направились к дому. Отец Трины как раз вышел из конюшни. Увидев дочь с гостем, он сказал жене:
- А я был прав: к нам идет Иоганн.
Мать подошла к окну и некоторое время смотрела на приближающуюся пару, затем заметила:
- Ну, мне кажется, теперь он будет часто приезжать. По всем признакам Трина по уши влюблена в него. Вот почему она так покраснела, когда он в прошлый раз хотел уезжать, а она стояла у двери и не знала, что сказать.
- Ну, мать, нет ничего плохого в том, что она разговаривает с Иоганном,— остановил ее отец.
- Да, но то, что ты рассказал о нем, звучит просто поразительно. Если бы Трина все это знала, она, возможно, не была бы так очарована им,— возразила мать и пошла в кухню.
Иоганн и Трина находились в летней комнате. Трина уже не была такой робкой, как в первый раз; она задавала вопросы и сама рассказывала об их жизни. Иоганн с удовольствием слушал ее. Только бы ему не пришлось рассказывать о себе! Только бы Трина не стала расспрашивать о его детстве! Однако Трина затронула и эту тему.
- Об этом я расскажу тебе как-нибудь потом,-произнес Иоганн.
Вечер прошел в приятной обстановке, и, прощаясь, Иоганн пообещал вскоре снова посетить их.
И юноша еще не раз бывал здесь.
Наступила осень и принесла с собой сырость и холодные ветры. Это была пора забоя скота. На многих фермах засаливали свинину.
Жена Фалька как-то сказала ему:
- Нам тоже скоро придется забивать своих свиней, так как запасы сала подходят к концу.
Давид задумался: у него было намечено еще много дел к зиме.
— Я должен привезти несколько возов соломы и обложить ею дом; после этого можно заняться убоем скота. Я думаю, в следующий четверг мы этим и займемся. В понедельник и вторник мы с Триной будем возить солому, в среду я все приготовлю, а в четверг займемся убоем.
Для этого дела были приглашены некоторые соседи, которые прибыли под утро в четверг. В тот момент, когда они собрались садиться за стол завтракать, вдруг яростно залаяла собака. Трина сразу же вышла во двор, но ничего не увидела, так как было еще довольно темно. Она позвала собаку:
— Ну, что ты такой злой? Что случилось?
— Это он меня не узнал в темноте,— услышала Трина знакомый голос.
Это был Иоганн; он вошел во двор, держа коня под уздцы. Когда он проходил мимо окна и свет осветил его лицо, Трина воскликнула:
— Послушай, как ты узнал, что у нас сегодня забой скота?
— Твой отец в прошлое воскресенье пригласил меня, и вот я здесь.
— Тогда веди коня в конюшню... Нет, дай мне уздечку, я отведу его и дам ему корму, а ты заходи в дом и садись за стол. Все как раз начинают кушать!
С этими словами она исчезла вместе с лошадью в темноте. Иоганн остался стоять на месте; он был как во сне, пока не вернулась Трина.
— Ну, заходи!
Девушка открыла дверь, и Иоганн робко вошел в дом, а вслед за ним она.
— Доброе утро, Иоганн! А я думал, что ты забыл,— приветствовал его хозяин.
Пододвинув стул, он пригласил парня к столу. Иоганн сел. Это был первый забой свиней, в котором он принимал участие после того, как уехал из Восточной резервации.
Трина прислуживала за столом. Особенно внимательна она была к Иоганну, и когда его чашка с кофе была почти пуста, снова наполнила ее, не обращая внимания на возражения. Одна из женщин спросила хозяйку: