— Нет, не Франц, а Исаак, это очень хорошее имя.
— Нет,- возразила Штинке,- оба эти имени звучат как-то по-старому. Лучше всего ему подойдет имя Герман.
— Нет, дети,— остановила их мать,- ни одного из этих имен нет в семье Гардеров. Я думаю, мы назовем его Иоганном.
— Да, это хорошее имя,— согласился отец и попросил подать ему еще хлеба, который сегодня утром был особенно вкусным: мать поставила на стол не только ячменный хлеб, сегодня был особенный день, и она нарезала также и ржаного хлеба.
Немало разговоров было за столом, особенно среди детей. Родители радовались, что все дети с таким энтузиазмом восприняли то, что они взяли в дом Иоганна.
После завтрака дети пошли к Реймерам: им хотелось посмотреть на свинарник, в котором был найден Иоганн.
Дукель Гардер пошел в деревню; ему нужно было поговорить со старостой Петерсом. Когда он поравнялся с домом Лемпкиса, его окликнул старый Лемпкис, который стоял у своего забора.
— Ну, как вы провели ночь? — спросил он.
— Хорошо, оба ребенка только утром начали кричать, да так, что, казалось, ни один из них не хотел уступать другому.
- Вы уже дали ему имя? — продолжал расспрашивать Лемпкис.— Ведь его нужно будет внести в сельскую книгу.
- Да, мы назвали его Иоганном,- торопливо ответил Гардер и пошел дальше.
Когда он пришел к Петерсу, того уже не было дома: он уехал в соседнюю деревню Шейнфельд.
- Ну, как обстоит дело с малышами? Твоя жена справляется с ними? — поинтересовалась жена Петерса Фрида, поставив перед Гардером стул.
- Конечно, у нее теперь немного больше работы, но она справится. Я хотел увидеться с Гансом и поговорить с ним насчет одежды и постельного белья, так как у нас сейчас с этим трудности.
- Да, жаль, что он так рано уехал. Но он хотел к обеду вернуться. Я думаю, что жители деревни должны помочь вам с одеждой и постелью. Раз вы кормите малыша, об остальном должны позаботиться они,- заключила Фрида.
Затем она спросила, как малыши вели себя ночью.
- Ну, ночью было, можно сказать, нормально. А вот рано утром они начали так кричать, что чуть не оглушили нас. Видимо, они сильно проголодались.
- Вы уже дали ребенку имя?
- Да, мы назвали его Иоганном. Кстати, я хотел еще сказать, что староста может внести его в сельскую книгу. Только фамилию писать пока не надо: мы ведь не знаем, как это дело обернется дальше.
Они поговорили еще немного о разных делах, а затем опять вернулись к разговору о найденном ребенке.
- Мне очень жаль Марию Дерксен,— вздохнула хозяйка,— Для нее все это очень тяжело.
— Да, она охотно оставила бы ребенка у себя, но это просто невозможно.
— Конечно, без материнского молока он не выживет.
— На сельском сходе один парень был слишком дерзок; он сказал, что если жена Дерксена взяла ребенка, то должна оставить его у себя. Его можно было понять так: если, мол, она не в состоянии выкормить его, то ей лучше отнести его обратно в свинарник,— сказал Гардер и поднялся, чтобы идти домой.
— Ах, лучше бы он пожелал это самому себе. Я знаю, Ганс мне сегодня утром все рассказал. Я этому человеку не доверяю; он часто бывает в трактире и всегда говорит что-нибудь безнравственное.
Дукель был уже у двери, когда она добавила:
— Я скажу мужу о вашей просьбе. Приходите к нам и заодно расскажете мне новости.
Во дворе Гардер встретился с фрау Дик, которая как раз направлялась к Петерсам. Она презрительно взглянула на Гардера, но тот поскорее вышел за ворота и был рад, что она не заговорила с ним.
Когда Анна Дик вошла в дом, собака, которая в отсутствие хозяина пробралась в комнату, настороженно посмотрела на нее и стала следить за каждым ее движением.
— Ну,— начала гостья, усевшись на скамейку,— что хотел Гардер? Они уже, наверное, пожалели, что взяли ребенка?
— О нет,- возразила хозяйка, с трудом подавляя гнев,— напротив, они рады. А почему бы и нет? Ведь нельзя же ребенка просто выбросить. Нет, он только хотел узнать, не могут ли они получить от деревни какое-нибудь белье.
Но добрая женщина сразу же пожалела, что упомянула об этом. Анна язвительно процедила:
— Если фрау Гардер не может вырастить детей без помощи деревни, то ей лучше бы и не брать этого ребенка.
Петерс едва сдерживала себя. Даже пес начал волноваться: он приподнял верхнюю губу и показал фрау Дик свои зубы, как бы желая предупредить, чтобы она вела себя спокойно, так как хозяин здесь он.
Фрида взяла веник и начала мести пол. Пол был глиняным, и перед тем как мести, его обычно сбрызгивали водой, но сегодня хозяйка этого делать не стала, так как ей хотелось поскорее выпроводить Дик. Вскоре в комнате пыль поднялась столбом, так что Анна не выдержала: