Когда она вошла в прихожую, до нее донеслись слова Дик:
— Я только что была у Петерсов. Какую там фрау Петерс подняла пыль! Просто ужасно. Она подметала пол, но не полила его водой. Можно было задохнуться. Я вынуждена была уйти. Мое платье и сейчас в пыли. И это жена старосты! — При этих словах она громко рассмеялась.
Мария вошла в комнату, когда Анна собралась уходить.
— Мне нужно идти, я хочу еще заглянуть к пастуху,— пояснила она.
После того как Дик ушла, Мария сказала мужу:
— Что думает эта женщина?
— Пусть думает, что хочет; нам только нужно стараться меньше говорить, так как она из немногих слов может сочинить целую историю,— заключил Дерксен.
Мария накрыла стол. Обедали они молча: каждый думал свое. После обеда Иоганн отправился работать в хлев, а Мария продолжила хозяйничать дома.
День начал склоняться к вечеру, и Иоганн подумал: «Неужели снова коровы придут, когда уже стемнеет?» Только он собрался было выйти на улицу, как увидел, что Белянка заходит во двор.
— Что это значит? — проговорил он и быстро вышел за ворота.
По улице шло стадо коров. Иоганн глянул на свои карманные часы: еще не было и семи. Поравнявшись с ним, пастух небрежно спросил:
— Ну что, теперь ты доволен?
Дерксен собрал все силы, чтобы сдержать себя. Но пастух еще раз обернулся и язвительно засмеялся:
— Ты хотел рано — вот и подкармливай скотину со своего сеновала!
Дерксен хотел что-то ответить, но тут ему на память пришли слова, которые сказала Мария о фрау Дик: «Что ей надо?» Он молча вернулся во двор и привязал коров. Мария тоже удивилась тому, что сегодня скотина так рано оказалась дома.
— Стоять здесь до восьми часов утра для коров очень долго,- покачала головой Мария,- Это мне не нравится.
— Вечером я пойду к Гардерам и послушаю, что об этом думает Дукель,- сказал Дерксен, зачем-то взял скамеечку для дойки коров и хотел вынести ее.
— Зачем тебе скамеечка? — спросила Мария.
Он поставил ее на место и пошел в хлев. Мария последовала за ним.
— Если ты пойдешь к Гардерам, я тоже пойду с тобой. Я не хочу вечером оставаться одна дома, особенно после того, как здесь побывала Дик. Теперь еще эта история со скотиной. Нет, я не доверяю нашему пастуху.
Она принесла ведро и начала доить.
— И из-за таких людей должен страдать скот,— вполголоса проговорила она.
Дерксен закончил работу в хлеву и затем дал коровам корм, так как 12 часов без корма было для них слишком долго.
Мария подоила коров и сделала еще кое-что по дому. Может быть, лучше закрыть ставни? Она вышла во двор. Когда она закрывала ставни с фасада дома, до нее издалека донесся чей-то голос:
— Если я возьмусь за дело, то оно будет действительно сделано.
Приведя все в порядок, Мария накинула платок и пошла в хлев, где был ее муж. Он тоже уже справился со своей работой. Через сарай они прошли на заднюю часть усадьбы. На границе каждой усадьбы были посажены деревья, так что с одного конца деревни до другого обычно тянулось несколько рядов деревьев. За деревьями был выкопан длинный ров, который охватывал всю деревню. Вдоль улицы с обеих сторон тянулись деревянные заборы, за которыми на каждой усадьбе также росли деревья. Дерксены шли задами, между деревьями, так как не хотели, чтобы их кто-то увидел. Когда они проходили через усадьбу Вибе, Дукель Вибе и его жена работали на задней стороне усадьбы. Они очищали место, где росла трава, так как скоро предстояло косить эту траву.
Когда Герта Вибе увидела Дерксенов, идущих между деревьями, она удивленно спросила:
— О, разве там теперь расположена главная улица? Интересно, куда это они идут?
Дукель взял из рук жены срубленный ею куст и понес его на кучу около сарая, сказав при этом:
— Они избегают людей.
Когда Вибе опять подошел к жене, Дерксены были уже рядом. После взаимного приветствия Герта спросила:
— Куда это вы идете?
— Мой муж решил сходить к Гардерам, а я не захотела одна оставаться дома,— пояснила Мария.