- Одно прикосновение твоего Меча, - продолжал Обманувший, не ведая, какие ураганы бушуют в душе Витязя, - и наши страдания кончатся. Мы искали Стихии и ждали избавления. Отпусти нас. Прошу тебя, отпусти!
Синий князь посмотрел на существ, некогда бывших людьми. Трое так и стояли на коленях, низко опустив непокрытые головы. Четвертый - молодой экзистор находился поодаль от товарищей.
- Как давно вы принадлежите ордену? - тихо спросил Ви-Брук.
- Мы были первыми. Он, - старший показал на юношу, - последний.
- Я мало жил и не хочу исчезать сейчас, - экзистор, дрожа от волнения, поднял взор. - Но я прошу сохранить за мной право умереть.
- Будь по-твоему, - произнес Синий князь и, когда тот, заручившись словом Витязя Смерти, удалился в седую мглу, повернулся к коленопреклоненным. - Я исполню вашу просьбу.
На холм навалился тяжелый монотонный гул, пошатнулись вековые валуны, и Меч Смерти ликуя вверил свой эфес рукам Витязя. Стихия поднялась из-под земли - невидимый, угрожающий образ - обвила клинок и заискрилась синим пламенем на острие.
Ви-Брук коснулся мечом поочередно каждого из троих. Тела Обманувших напряглись, задрожали и вдруг, потеряв контуры, сгинули в скованном апатией воздухе. Последнее, что запомнил Донай, были полные благодарности глаза тех, кто, наконец, завершил жизнь без жизни.
Синий князь качнулся. Ему показалось, что земля плавно уплывает из-под ног. Великая усталость, близкая к самой смерти, заключила его в холодные объятия. Он готов был выронить меч, но руку удержали, не позволив разжать ладонь.
- Не отпускай его! - крикнул Оливул. - Заставь Стихию уйти, Донай!
Смерть металась, запертая в камне, клинок упирался в землю. Ви-Брук, собрав остатки сил, приподнял его и воткнул в жесткий грунт. Затем отступил и медленно перевел взгляд на Оливула.
- Я не мог этого не сделать, - выговорил он.
- Все в порядке. Все правильно, - Бер-Росс обнял его одной рукой.
- Я их убил...
- Нет. Их убили раньше, а теперь ты вернул им Смерть.
Синий князь тяжело вздохнул и уронил голову на плечо брата, чтобы не видеть ни мертвого дерева - мрачного памятника ушедшей отсюда жизни, ни праха на месте кончины трех Обманувших Смерть.
- Они давно жаждали подвести черту, - голос Александра Гаюнара разрушил скорбное молчание, - поэтому и согласились помочь мне разыскать Стихии.
Донай и Оливул вздрогнули от неожиданности.
- Алекс?! - насторожился Бер-Росс, заметив, что тот стоит всего в двух шагах от Меча, вонзенного в землю.
- Извини, князь. Я следил за тобой, - он посмотрел на истлевшие лоскуты одежды своих товарищей. - А теперь, родственники, не откажите и мне в любезности.
Донай с трудом осознал, о чем говорит Гаюнар.
- О, нет, - невольно слетело с его губ.
Тут из зарослей кустов у подножия пригорка послышался собачий лай. Аполлон и Артемида, кроша когтями рассыпчатый сухой грунт, полезли на крутой склон. За ними показалась Каляда и чуть дальше Данила. Пэр, вынырнув из-за его плеча, увидал на вершине холма людей, вытянулся в стрелу и помчался вперед так быстро, как только мог.
Появление друзей на секунду отвлекло внимание Оливула. Ему казалось, что он даже не выпустил Гаюнара из поля зрения, но...
- Не прикасайся! - закричал Донай.
Он успел схватиться за эфес, однако Александр оказался проворнее и обеими руками сжал клинок у самого основания. Засыпающая Смерть воспрянула и немедля ворвалась в предоставленную оболочку. Взмывший над холмом Пэр увидел, как неживое тело Гаюнара-старшего растекается по камням. Черная масса просуществовала еще несколько мгновений и уползла вглубь земли.
Наступила зловещая тишина, нарушенная лишь шорохом посыпавшегося под откос песка, потревоженного собачьей лапой.
- Это конец? - выдавил Пэр.
- Да, - негромко ответила Серафима.
Донай опустился на грунт и закрыл глаза. Оливул присел рядом, сжав его плечо.
Взгляд Данилы был прикован к месту, где только что стоял его отец.
- Он всегда делал то, что сам считал нужным, - жестко, чтобы скрыть дрожь в голосе, проговорил пилот. - Пэр, не унывай. Это не гибель. Это свобода.
- Донай, очнись, пора, - бесстрастно сказала Каляда.
Оливул сделал предупреждающий жест, мол, не нужно сенсорных воздействий, и осторожно потормошил брата.
- Синий князь, возьми меч. Всё закончилось.
Донай тряхнул головой и стал вставать.
- Я в седле, - со вздохом сказал он.
Друзья молча отправились в обратный путь.
От городских ворот до площади, где стоял Крылатый Волк было всего несколько кварталов, но Каляда почему-то ни слова ни говоря ускорила шаг. Вскоре Оливул, Донай и Данила отстали настолько, что собаки, по привычке следовавшие за первым, растерянно остановились на перекрестке улиц.
- Кажется, Серафима узнала о неприятностях раньше нас, - заметил Бер-Росс.
- Что происходит? - Пэр вытек из наплечного щитка, закрепленного на пилотской куртке Данилы.
- Вряд ли что-либо хорошее, - буркнул Гаюнар и, машинально вскрыв кобуру, побежал к капитану.
Друзья последовали его примеру. Они догнали Каляду в переулке, откуда виден был звездолет и Обманувшие Смерть, обступившие его фронтовую часть. Над безликими фигурами, закутанными в плащи, возвышался посох Магистра.
- Это следует понимать как нападение? - спросил Данила, переводя дух.
- Вряд ли, - Серафима продолжала изучать мрачную компанию. - Но Юля и Грег-Гор поставили двойной экран защиты. Сделаем так: Пэр, предельно быстро лети к Волку и будь готов поднять его в любой момент. Оливул, Донай, пока я не подам вам знак, оставайтесь здесь, заодно придержите собак. Данила, мы с тобой идем на переговоры.
Шагая рядом с Серафимой по гулкой мостовой пустого города, Гаюнар чувствовал, как нервы превращаются в натянутые струны. Против Обманувших Смерть оружия не было, и никто, даже Каляда, не мог бы сказать точно, с какими намерениями они вновь собрались возле Крылатого Волка. Одно радовало пилота: бесцветную струю призрака, проникшего сквозь борт звездолета, не заметили, а это значило, что на корабле уже трое потенциальных защитников.
- Что потревожило орден бессмертных? - громко спросила Серафима, остановившись в нескольких шагах от шеренги. - Чем мы можем быть полезны вам?