Снова наступило молчание. Пастор налил себе воды из графина, стоявшего на бюро, и слегка смочил губы. Затем, сосредоточенно насупив брови, продолжил:
– Случилось так, что Альберт Прасти, главный свидетель, был прикован к постели острым приступом астмы. Он держал табачную лавочку, где продавал сигареты собственного изготовления, и никотиновая пыль частенько вызывала у него приступы этой болезни. Но двое других свидетелей были немедленно отвезены в Ливерпуль. Их сопровождал полисмен и инспектор Сванн. Там перед ними выстроили десять человек, и они, ни минуты не колеблясь, тотчас указали на твоего отца как на человека, которого видели в вечер убийства. В их уверенности было даже что-то страшное. Эдвард Коллинз воскликнул: «Вот он, ей же богу, он!» – а девушка – Луиза Бёрт – от сознания лежавшей на ней ответственности громко, истерически разрыдалась. «Я знаю, что надеваю на его шею петлю, но это – он!» – воскликнула она.
Общественное мнение было чрезвычайно возбуждено против преступника. Решив уберечь твоего отца от разъяренной толпы, полицейские сняли его в Барбридже с поезда и в закрытом фургоне привезли в тюрьму Уортли. О Господи, милый Пол, я совсем истерзал тебе сердце! Суд начался пятнадцатого декабря в Уортли под председательством судьи Омэна. В какой тревоге жили мы все эти роковые дни! Одного за другим вызывали свидетелей, и те давали свои убийственные показания. При обыске в чемоданах отца была обнаружена бритва, которую медицинские эксперты признали как орудие преступления. Эксперт-каллиграф удостоверил, что полуобгоревшая записка, в которой назначалось свидание и которая была найдена на квартире убитой, написана Мэтри, только левой рукой. Многие видели, как он заходил в цветочный магазин и, покупая себе цветок в петлицу, весело смеялся и судачил с мисс Сперлинг. И так далее и так далее. Намерение бежать в Аргентину, ожесточенное сопротивление, оказанное полиции, – все говорило против него. И самым губительным была его роковая попытка установить ложное алиби с помощью Рокки. Наконец настал его черед давать показания, но – увы! – он не сумел себя защитить, сбивался, терял самообладание и даже кричал на судью. Мэтри не мог сказать ничего определенного относительно того, где был, когда произошло убийство, и только твердил, что провел часть этого злополучного вечера в кино. Но это жалкое объяснение было поднято на смех прокурором. Сгустившуюся тьму пробил всего один слабый луч надежды. Альберт Прасти, хотя и признал, что твой отец похож на человека, выбежавшего из квартиры, однако не решался клятвенно подтвердить, что это именно он. Впрочем, вскоре выяснилось, что Прасти страдает близорукостью, а при перекрестном допросе обнаружилось, что он зол на полицию, которая не взяла его вместе с Коллинзом и Луизой Бёрт в Ливерпуль.