Пришельца, судя по всему, ничуть не беспокоило присутствие в Ротунде меня или остальных людей — хотя его туловище слегка покачивалось вверх-вниз; я надеялся, что это не сигнализирует о готовности к защите своей территории. На деле, движения инопланетянина едва не гипнотизировали: туловище медленно приподнималось и опускалось с напряжением/расслаблением шести ног — а стебельковые глаза сходились и расходились. На тот момент я ещё не видел записи о разговоре этого создания с Рагубиром, и подумал, что этот танец может быть попыткой наладить общение языком телодвижений. Я подумал было подогнуть колени и даже скосить-раскосить глаза (этот трюк я в совершенстве освоил в летнем лагере сорок с чем-то лет назад). Но мы стояли в поле зрения камер наблюдения; если бы моё предположение оказалось неверным, я выглядел бы идиотом в новостях по всему свету. Тем не менее сделать что-нибудь было совершенно необходимо! Я поднял правую руку ладонью вперёд, приветствуя существо.
В ответ инопланетянин моментально ответил мне схожим жестом, согнув руку в одном из двух сочленений и раскрыв шестипалую кисть. А затем случилось нечто невероятное. В верхних сегментах двух выступающих вперёд ног открылись вертикальные щели — и из левой вырвался звук: «при», а из правой, тоном слегка пониже: «вет».
Я почувствовал, как у меня отпала челюсть — и мгновением позже рука тоже упала.
Инопланетянин продолжил раскачивать туловищем и шевелить стебельками глаз. Он сделал ещё попытку: из левой передней ноги донеслось «бон», а из правой — «жур».
Что же, предположение разумное. Надписи в музее по большей части приводились на двух языках, английском и французском. Не веря своим глазам, я покачал головой и открыл было рот — не имея понятия, что именно собираюсь сказать. Но тут же закрыл: существо вновь заговорило попеременно двумя речевыми щелями, будто играя в пинг-понг: «Ауф» «ви» «дер» «зеен».
И внезапно слова нашлись сами собой.
— Вообще-то, «Auf Wiedersehen» означает «до свидания», а не «привет», — сказал я.
— Ой, — ответил пришелец.
Он поднял ещё две — другие — ноги; жест мог сойти за пожатие плеч. И продолжил бомбардировать слогами слева и справа:
— Ну, немецкий для меня не родной.
Я был слишком ошарашен, чтобы засмеяться, но всё же почувствовал некоторое облегчение — хотя сердце по-прежнему билось так сильно, что было готово вырваться из груди.
— Вы инопланетянин, — сказал я. Десять лет в университете — чтобы стать крупным специалистом по очевидному…
— Верно, — произнесли ноги-рты. Голоса существа определённо звучали по-мужски, хотя по-настоящему басило только справа. — Но зачем говорить в общих терминах? Моя раса называется «форхильнор», а моё личное имя — «Холлус».
— Э-э-э, рад познакомиться, — ответил я.
Стебельки глаз выжидающе качнулись взад-вперёд.
— О, прошу прощения! Я человек.
— Да, знаю. Homo sapiens, как могут сказать учёные. Но ваше личное имя — …?
— Джерико. Томас Джерико.
— Допустимо ли сокращать «Томас» до «Том»?
Я вздрогнул:
— Откуда вы знаете о человеческих именах? И — чёрт возьми — откуда вы знаете английский?
— Мы изучали ваш мир; именно поэтому я здесь.
— Вы исследователь?
Стебельки глаз приблизились друг к другу, и замерли в таком положении.
— Не совсем, — произнёс Холлус.
— Тогда кто? Вы же не… вы же не захватчик, нет?
Стебельки мелко задрожали. Смех?
— Нет, — ответил инопланетянин и развёл руки. — Простите, но вряд ли у вас найдётся что-либо ценное для меня или моих компаньонов.
Холлус немного помолчал, будто размышляя. Затем рукой поводил по воздуху круги, словно хотел, чтобы я развернулся:
— Разумеется, если хотите, я могу взять у вас анальную пробу…
Небольшая толпа, собравшаяся в вестибюле, разом выдохнула. Я попытался приподнять практически несуществующие брови.
Стебельковые глаза Холлуса вновь пошли рябью:
— Прошу прощения, это была шутка. У вас, людей, сложилась по-настоящему безумная мифология о визитах инопланетян. Даю честное слово: я не причиню вам вреда — ни вам, ни вашему домашнему скоту.
— Спасибо, — ответил я. — М-м-м, вы сказали, что не исследователь.
— Нет.
— И не захватчик.
— Не-а.
— Тогда кто же вы? Турист?
— Вряд ли. Я учёный.
— И вы хотели встретиться со мной? — спросил я.
— Вы палеонтолог?