– Понятно. Тебе рассказал обо мне Ян Обермайер. Что с ним?
– Давно мертв. Он желал проповедовать, а людям на Гнилой мели не нужны проповеди. Им нужна еда. Это так просто, а он хотел сложного.
Эрвин покивал. Фанатичному проповеднику церкви Господа Вездесущего, конечно, не место на Гнилой мели, где могут выжить лишь фанатики борьбы за собственную жизнь. С фанатизмом вообще надо поосторожнее, ему нужно удачное приложение, а тут оно единственно возможное. Что ж, Ян выбрал свой путь – и ошибся.
Впрочем, охромев, он все равно только тормозил бы движение. Какой, собственно, выбор у него оставался? В обоих случаях – закономерный итог, не понятный заранее только твердолобым…
– С нами тогда была еще молодая женщина, – сказал Эрвин. – Ее звали Лейла, ты ее не видел. Она отстала от нашей группы до того, как мы наткнулись на тебя. Не знаешь случайно, что с ней стало?
– Не знаю, – покачал головой Марк. – Никогда не видел и не слышал. А что стало – нетрудно догадаться. Особенно тебе, господин советник, ты ведь у нас гений по части догадливости…
– Хочешь еще галету? – спросил Эрвин.
– Хочу.
– Получишь, если скажешь, за что у тебя на меня зуб.
– Ха-ха! Даром скажу! – Марк непроизвольно сглотнул. – Это ведь ты, Эрвин Канн, порвал мою жизнь на две половины. Знаешь, кем я был на материке? В той, прошлой половине я был физиком, заместителем руководителя проекта. Научный центр при Отделе перспективных исследований Генштаба!
Эрвину редко случалось быть потрясенным, но сейчас он испытал именно потрясение. Вот это номер! Скажешь кому – никто не поверит. Выходит, то, что он плел Джанни Риццо о встреченном им на Гнилой мели физике из секретного проекта, было чистой правдой!
«Становлюсь пророком», – подумал Эрвин.
– Ну конечно! – Внешне он не выказал удивления. – Вы так скрывали свои секретные разработки, что о них узнали даже в правительстве Лиги. Президент был в ярости. Ему пришлось давать неприятные объяснения, банкротить корпорацию, оплачивающую твои амбиции, и подчищать хвосты. В любом случае должны были полететь головы – для общей пользы, между прочим!
– Хорошо говоришь. Убедительно. – Марк смотрел на Эрвина совершенно по-волчьи. – Но это ты подсказал президенту, как выпутаться из дерьма малой кровью. Не вздумай отрицать, это был ты. Я давно это понял.
– Я даже не знал о твоем существовании.
Марк зло засмеялся, и смех вновь перешел в кашель.
– Еще бы, где тебе зна… кха!.. знать! В твоих расчетах я был пренебрежимо малой величиной. Я просто оказался тем, на кого удобно повесить всех собак. Был Марком Шнайдером – стал Марком Вонючкой. Экая потеря для мироздания! Тьфу, да и только. Не о чем говорить. И при чем здесь ты? Конечно же ни при чем! Я должен винить не тебя, а обстоятельства!
– Вот именно, – сказал Эрвин. – Почему бы тебе не винить тех болванов, что не обеспечили секретности? Или себя самого? Ты правда думал, что работа над туннельной бомбой, тайно финансируемая правительством задрипанной планеты, будет одобрена правительством Лиги? Ты думал, что никто не поинтересуется, зачем Хляби понадобилось противопланетное оружие? Ведь нет, ты так не думал?
Новый приступ кашля сотряс все тело пленника. На мокрый песок упал комок кровавой слизи.
– Ты просто решил, что вот он, твой шанс выдвинуться, – безжалостно продолжал Эрвин. – Это так понятно, так по-человечески. Шанс был дан тебе вместе с риском, а ты почему-то решил, что получил шанс бесплатно и по заслугам. Кто же виноват в том, что ты впал в самообман и не пожелал заглянуть вперед? Может быть, я?
Марк все кашлял и кашлял. Наверное, он хотел возразить, но не мог.
– Потом мы встретились здесь, неподалеку отсюда. Ты не захотел идти к Счастливым островам. Говоришь, если бы узнал меня, то убил бы? Вот уж вряд ли. В твоих глазах я был уже покойником, и ты наверняка пожелал бы, чтобы меня убило болото – желательно не сразу, а медленно. Знал бы ты тогда, кто я, тебе было бы весело. А теперь тебе совсем не весело. Видишь женщину? – Эрвин указал на Кристи. – Узнаешь ее? Она пошла со мной и выжила. И я выжил. А ты предпочел гнить на Гнилой мели, хотя мог бы ухватиться за новый шанс. Он был мал, но он существовал. Ты прошел мимо. Ты струсил. Иногда трусость полезна, но только глупец трусит всегда. Ты глуп, Марк Шнайдер…
Марк кашлял, махал руками, тряс головой и тщетно пытался ответить. Да, подумал Эрвин, трудно найти человека, который не считал бы себя центром вселенной. Что мне его вселенная? Каждый носит в себе свою, какова бы она ни была. Но Марк ошибается. Я вовсе не его злой гений. Да, это я, именно я подсказал Сукхадарьяну линию поведения в том межпланетном скандале, и было мне тогда противно и стыдно, потому что самое очевидное решение оказалось самым эффективным. Без всяких советников с их советами президент сделал бы то же самое, он ведь умел складывать два и два, обладал здоровым чувством самосохранения и совсем не был наивным простаком…