Они пришли немного раньше назначенного часа. Поль шел вслед за ней по широкому коридору. Вопреки ожиданиям, его ноги не утопали в коврах, а скользили по натертому до блеска паркету.
— Сейчас я покажу тебе мою комнату.
Комната была просторной и светлой. Наибольшее впечатление на Поля произвел высоченный потолок и огромные окна, выходившие в парк. Узкая кровать с медными спинками почему-то была задвинута к окну. Угол комнаты занимала деревянная ротонда с дверью.
— Что это? — спросил Поль.
Она улыбнулась.
— Одна из достопримечательностей нашего старого дома — мой личный клозет.
Придвинутая к окну кровать освободила место для салона из двух небольших диванов и низкого столика. Они сели. Маривонна открыла альбом:
— Вот наши семейные фотографии.
Он рассеянно перелистал страницы:
— Итак, твой отец — адвокат. Как его зовут?
— Пьер Ансело.
— Так значит, твоя фамилия — Ансело?
Они рассмеялись.
— Тебе не нравится?
Он обнял ее за талию:
— У девчонок, с которыми спят, фамилию не спрашивают.
Поль понял, что ему надо перешагнуть через глубокий ров, разделявший его покладистую подружку по имени Маривонна и благовоспитанную девицу, которая носила фамилию Ансело. Он чувствовал себя не в своей тарелке с того момента, когда переступил порог этого чересчур роскошного, на его взгляд, дома. Маривонна была близка ему по духу. Она органично вписывалась в его жизнь. Теперь же он ясно видел, что рубит дерево не по плечу. Вспомнив, что сделал одолжение Маривонне, когда согласился прийти в ее дом, он окончательно смутился.
Закрыв альбом с семейными фотографиями, он перевел разговор на самую волнующую его тему. Он возвращался к ней вновь и вновь вот уже целых четыре дня. Поль хотел узнать об Изабель всю подноготную. Постепенно он вытянул из Маривонны все, что она могла сказать. Она умолчала лишь о Бернаре, поскольку не хотела понапрасну тревожить его. Однако бдительность Поля не так-то просто было усыпить.
— Скажи, а не спала ли она с этим парнем?
— Да нет же. Они дружили. Вот и все.
— Однажды она говорила мне о каком-то Бернаре.
— Тогда речь шла совсем о другом парне.
Сидя в незнакомой комнате в ожидании, когда господин Ансело соблаговолит принять его, он попросил Маривонну повторить все, что говорила Изабель о своем возвращении в Тарде. Он сомневался, чтобы неудачная попытка дочери выбиться в актрисы, смогла бы заставить Соню отказаться от своего решения.
— Я зайду к ней, если надо, — сказала Маривонна. — Возможно, мне удастся убедить ее.
Он чмокнул ее в щеку в знак благодарности:
— А знаешь, мне вовсе не хочется с тобой расставаться!
— Я буду время от времени навещать тебя.
Она бросила взгляд на часы, стоявшие на высоком камине из белого мрамора:
— Пошли. Наше время истекло.
Они прошли через просторный коридор к двери, за которой было продолжение того же коридора, но теперь шум их шагов приглушала ковровая дорожка. Пройдя коридор до конца, они приблизились к двери, ведущей в отцовский кабинет. Маривонна постучала согнутым пальцем два раза и, не дожидаясь ответа, широко распахнула дверь. Она подошла к отцу, чтобы поцеловать его в щеку, в то время как тот поднимался из-за стола. Представив мужчин друг другу, она оставила их наедине со словами: «Я буду в своей комнате. Дорогу ты уже знаешь». Мужчины с нескрываемым интересом разглядывали друг друга. Собственно, они и встретились для того, чтобы посмотреть друг другу в глаза. Указав гостю на стул, Пьер Ансело погрузился в кресло, стоявшее позади роскошного письменного стола в стиле Людовика XIV. «Должно быть, мы с ним ровесники», — подумал Поль. Перед ним сидел статный, худощавый, элегантный мужчина с густыми стриженными под ежик волосами. Похоже, что он красил их. Стараясь скрыть свое смущение, он начал издалека.
— Я хочу рассказать вам одну историю, — произнес он. — Какое-то время у меня работала секретарша — она ушла от меня в прошлом году. Она зачитывалась женскими романами. Лично я не очень-то люблю подобную литературу. Мне жаль тратить на нее время. И вот однажды моя секретарша забыла на столе книгу под названием «Солнце на стене». И я нечаянно открыл ее и начал читать, да так увлекся, что прочитал от корки до корки. Впоследствии я покупал все ваши книги.
— Вот тебе на! — воскликнул Поль. — Впервые в жизни я разговариваю с моим читателем, а не с коллегой по перу или критиком. Выходит, что вы один из тех загадочных, по мнению моего издателя, личностей, которые покупают мои книги?