— Да. И мне они нравятся, — продолжил адвокат. — Они-то и помогли мне более или менее спокойно отнестись к сложившейся ситуации.
— Должно быть, вы тоже писатель.
— Возможно. В любом случае я увидел в вашей банальной связи некое романтическое начало, несмотря на то, что припасенная Маривонной новость была не из приятных.
— Разве вы не думали о том, что Маривонна рано или поздно…
— Отцы никогда не думают о таких вещах.
— О, как я вас понимаю! — сказал Поль. — У меня тоже есть дочь. И не так уж много моложе вашей…
— Да, я знаю Изабель. Прелестная девушка.
— Возможно, но она моя головная боль. У нас с вами много общего: мы оба отцы, беспокоящиеся о своих дочерях. И все же ваш случай представляется мне намного легче, поскольку тот, кого следовало бы опасаться — ваш покорный слуга.
— Да, я вижу, что мне повезло.
Пьер Ансело встал, чтобы достать из стилизованного под антикварную мебель холодильника бутылку виски, бокалы и лед.
— Выпьем за счастье Маривонны, — сказал он. — Пусть оно всегда улыбается ей.
Они одновременно отпили по глотку.
— Насколько мне известно, вы не один раз женились. Вы так скоро пресыщаетесь женщинами?
— Не думаю. С возрастом тянет на постоянство.
— О! Не стоит этим шутить.
— Конечно, я знаю, какое счастье мне подвалило.
Они вновь пригубили виски.
— Вам известно, что Маривонна всерьез увлечена вами?
— Вначале я не верил своему счастью, но постепенно привыкаю к этой мысли.
— Я хорошо знаю мою девочку. Безусловно, она не посвящает меня во все свои секреты. Возможно, вы в чем-то и обогнали меня, но я предпочел бы ничего не знать об этом. На протяжении многих лет между нами были настолько доверительные отношения, что со стороны могли бы показаться странными. И потому я не очень удивился тому, что случилось с моей дочерью. Для нее вы — отец и любовник в одном флаконе. Ничего не поделаешь: так, видно, распорядилась судьба. Мне не остается ничего, как посторониться. Если бы я и захотел призвать на помощь свой родительский авторитет, то лишь причинил бы вред своей дочери. Скажите, какое впечатление на вас она производит?
— Самое наилучшее. Она добрая, чуткая, умная и порядочная девушка.
— Все это так, за исключением лишь одного: она способна на необдуманные поступки, что вполне объясняется ее юным возрастом. В дополнение к тому, что вы сказали о ней, мне хотелось бы добавить: если Маривонна полюбила вас — а мне кажется, что это как раз тот случай, — то всерьез и надолго. Если она остановила свой выбор на вас, то это произошло, по-видимому, потому, что, по ее мнению, вы воплощаете модель, которой я соответствовал в ее глазах. Подумайте об этом хорошенько и не злоупотребляйте ее доверчивостью.
Поль молчал. Что он мог сказать в ответ? Ему вовсе не хотелось связывать себя по рукам и ногам какими бы то ни было обязательствами.
— Я знаю, что наш разговор не имеет смысла, — продолжал господин Ансело. — И прошу вас лишь о том, чтобы вы были поосторожнее с ней. Маривонну я пока что оставлю в покое, но при одном условии: она должна проводить с семьей по крайней мере два вечера в неделю. И если вы соберетесь уехать из Парижа, то обязательно предупредите меня заранее.
— А что говорит ее мать? — спросил Поль. Он только что убедился в том, как тяжело быть зятем, пусть даже и неофициальным.
— Ее я беру на себя. Мы с ней очень дружная пара. Я знаю, как надо говорить с моей женой.
— У вас ведь есть еще сыновья?
— Да, двое весьма симпатичных сорванцов. И все же вы отнимаете лучшее, что у меня есть.
«Может, мне стоит похлопать его по плечу?» — подумал Поль. Он усмехнулся про себя. И в то же время досадовал на себя за то, что позволил прижать себя к стенке.
— Скажите, мой дорогой писатель, что вы думаете о распространившихся в последнее время новых литературных формах?
Еще несколько минут они обменивались ничего не значившими фразами, а затем Поль встал, чтобы распрощаться с хозяином роскошного кабинета. Ансело последовал его примеру. Как оказалось, он еще не все сказал.
— Не скрою, если бы вы надумали жениться на Маривонне, то я не имел бы ничего против. Расписаться можно было бы и в сельской мэрии без особых торжеств в присутствии пары свидетелей по вашему выбору. И не торопитесь дать ответ. Я высказал лишь пожелание.
Поль приготовился слушать и дальше. Однако о деньгах господин Ансело даже не заикнулся. Полю не оставалось ничего, как пожать протянутую ему руку.