Робертсон дотронулся до бедра Габриэль, потом положил свою руку на кожаное сиденье между ними. – Ты не разговорчивая.
Габриэль сдержалась от смеха. – М-м-м… кое-кто с вами не согласится, – сказала она после того, как внутренняя вспышка веселья была полностью под контролем.
Ответ Робертсона был прерван видом ранчо. – Нам сюда, – мягко сказал он.
Бард кивнула, глядя сквозь стекло. – Итак, мы здесь.
Первым, что бросилось в глаза, была высокая стена вокруг поселения. Она была массивной, сделанной из песочного цвета цемента, и высотой в два роста человека. С обеих сторон черных железных ворот стояли вооруженные охранники, обозначая единственный вход. Когда они медленно подъехали к воротам, высокий шпиль, увенчанный крестом, указал на местоположение церкви за стенами огороженной территории. Охранники открыли массивные ворота, беспрепятственно пропуская машину.
Внутри было так, как и показывала Зена на фотографиях в компьютере. Здания были в основном невзрачные, все, кроме главного здания. Внутренняя атмосфера казалось обесцвеченной и тоскливой, несмотря на яркое солнце. Габриэль ощутила непонятное чувство отчаяния. Кроме охраны не было ни одного признака человеческого обитания.
Седан медленно остановился возле распростершегося ранчо. Габриэль подождала, когда водитель выйдет из машины и откроет ей дверь, чтобы выйти из кожаного салона. Она поправила юбку и прищурила глаза под палящим солнцем пустыни. Мужчины окружили Габриэль, и Робертсон повел к жилищу.
В доме было темно, прохладно. В запертом воздухе витали ароматы благовоний и вареного мяса. Женщины разных возрастов, в основном молодые, суетились вокруг, приводя все в порядок. Единственными мужчинами были только те трое, которые ее окружали. К ним вышла высокая женщина, болезненно худая с мученическим выражением на лице, как у людей, страдающих хроническими запорами. Она осмотрела Габриэль с ног до головы, будто изучала отвратительное насекомое. Женщина повернулась к Робертсону.
- Кто это?
- Ее зовут Габриэль. Габриэль Стори. Она была в городе, когда мы забирали провиант. Я убедил ее поехать с нами и посмотреть, как мы живем.
Глаза женщины метались между Робертсоном и Габриэль. Выражение страданий на лице не менялось, а худое тело излучало недовольство. Она снова взглянула на Габриэль и тяжело вдохнула воздух через длинный, тонкий нос. – Очень хорошо. Пойдем со мной. – Женщина повернулась на одном каблуке и пошла по темному коридору. Габриэль отказалась сдвинуться с места. – М-м-м… простите? Я, кажется, не расслышала имя.
Женщина повернулась назад и впилась в Габриэль тяжелым взглядом. – Это потому что я его не говорила.
- Вы правы, – согласилась Габриэль, улыбаясь. – Вы мне его скажете, или хотите, чтобы я угадала? – «Плохая, Габриэль. Ты очень плохая». Она смогла представить, как у Зены приподнимается бровь от удивления. От этой мысли улыбка стала еще шире.
После длительного времени женщина отвела взгляд. – Меня зовут Аделла Самуэлс. Миссис Аделла Самуэлс. Я здесь Глава женщин. Для Вас это достаточно, мисс Стори?
- Миссис, – поправила ее Габриэль. – Я еще не развелась. Пока. И да, миссис Самуэлс, для меня это достаточная информация. Спасибо.
«Поиграй в высокомерие со мной. Давай. Я была Королевой Амазонок, леди».
- Очень хорошо. Если у вас больше нет вопросов о моих полномочиях, я покажу нашу обитель.
Не дожидаясь ответа, Аделла отвернулась от Габриэль и быстро зашагала прочь. Габриэль последовала за ней, почти переходя на бег трусцой, чтобы не отставать.
Слева было первое помещение, которое они прошли. Сквозь открытую дверь бард смогла увидеть, что это кухня. Дюжина молодых женщин готовила ужин. Казалось, каждая из женщин была ответственна за свой участок работы, и выполняла ее максимально эффективно. В задней части комнаты более шести женщин стояли возле больших стальных умывальников, мыли грязную посуду, сушили ее и ставили на огромные стойки, чтобы другие женщины уносили. Отточенные механические движения напомнили Габриэль пчел в улье. Между женщинами не было никаких взаимоотношений, ни чувства семьи. Приказания были получены, и они их выполняли без слов и возражений. От этой сцены Габриэль почувствовала холод. Гнусавый голос Аделлы достиг ушей Габриэль. Она оторвала взгляд от работающих женщин, пытаясь придать взгляду вид вежливого интереса. – Вы что-нибудь умеете делать? Готовить, убирать, присматривать за детьми?