- Карманы детей набиты бесчисленным количеством конфет, батончиков и шоколадок.
Пиллар молчит.
- Батончики Веселые Весельчаки, коробочки Там-Там и пирожные Дама Червей (прим. пер. Queen of Hearts - Красная Королева, Червонная Королева), - говорю я, читая названия. - Все это сейчас продается в Англии?
Не припоминаю ничего такого два года назад, но опять же, я ничего не помню за последние два года.
- Да. Это все тенденции Страны Чудес в пищевой промышленности, начиная с убийств Чешира на прошлой неделе. Менее одной минуты, Алиса. Поспеши. Расскажи мне о подсказке.
- Поначалу, я подумала, что костюмы слишком велики для детей, а после нашла полные карманы конфет.
- Насколько велики?
- Довольно, огромные. ХХL, не иначе, - отвечаю я. - То есть, четырнадцатилетний мальчик или девочка не должны быть такими...
- Дети - жирдяи, Алиса? - без обиняков спрашивает Пиллар.
- Почти такие же полные, как и дети из Ричмондской Начальной Школе. В чем тут дело?
- Все умершие дети, толстые, Алиса? У всех избыточный вес?
- Да. - Киваю я. Ошибки быть не может. Наконец, это становится очевидным, когда я переворачиваю детей и вижу на спине метки XXL. Однозначно, это проделки убийцы. - Что это за преступление такое?
- Значит, подсказка заключается в том, что все дети, которых убивает Чешир - толстяки? - выдвигает предположение Пиллар.
- Определенно.
- Отлично. Снимай куртку и обувь, Алиса, - говорит Пиллар. - И прыгай в мешок. Гробовщик должен прибыть...
Сигнал пропадает.
- Пиллар, - я тяжело дышу, снимая обувь и куртку, и бросаю из за стол. - Вы меня слышите? - я забираюсь в мешок и начинаю застегивать себя изнутри, что на самом деле оказывается сложно, но мне удается застегнуть себя до самого лба, когда я ложусь на спину.
Внутри мешка, я сую телефон в карман и ставлю его на беззвучный режим, боясь, что он зазвонит в присутствии гробовщика. Я начинаю дышать так медленно, как только могу.
Успокойся, Алиса. Всего лишь через несколько минут, ты окажешься в безопасности.
Я закрываю глаза, когда снаружи доносятся приближающиеся шаги. Металлическая дверь открывается. Делаю глубокий вдох и пытаюсь подумать о чем-то расслабляющем, чтобы не запаниковать. Я могу думать лишь об одном человеке, который заставляет меня чувствовать себя подобным образом. Думаю о единственном человеке, который привносит смысл в мою жизнь, и лишь он один мне не безразличен, даже если это и бессмысленно, и даже если он настолько чокнутый, чтобы называть себя Джеком Даймондсом.
Глава 16
Шаги гробовщика, который оказывается слегка грузной женщиной. Мраморный пол скрипит под ее дешевой спортивной обувью. Или мне хочется в это верить. Трудно сказать наверняка.
Шаги тяжелые. Очень медленные. Уставшие.
Я стараюсь дышать медленней, поскольку мне не хватает воздуха внутри мешка. Скоро все должно закончиться. Мне нужно, чтобы она просто выкатила мой стол из этой комнаты. Она, должно быть, ищет мой идентификатор или что-то, чтобы распознать мое тело.
Гробовщица останавливается через пару столов от меня. Затем, она снова передвигается. Я слышу, как она постукивает чем-то, предполагаю, что это медицинская карта. Ее дыхание затруднено, словно дрожащая газовая труба, которая вот-вот взорвется.
Я снова пытаюсь чем-то отвлечь свой ум, чтобы успокоиться. Сначала - это Джек. О, Джек, вместе со своей абсурдностью, глупостями и милыми ямочками. Но затем, образ Джека тает из-за звуков музыки снаружи моего мешка. Гробовщица, скорее всего пользуется Ай Падом с маленькими динамиками. Песня мне хорошо знакома: "Не бойся Смерти" Blue Öyster Cult. Интересно.
Это займет какое-то время. Не думаю, что она спешит. Все, что я могу сделать - это ждать, пока она подберет меня. Словно в замедленной съемке, гробовщица прикуривает сигарету. Я не виню ее. Время, должно быть, самая бесполезная вещь для женщины, которая коротает свои деньки среди покойников.
Она затягивается сигаретой, а затем, кашляя, выдыхает. Дым просачивается сквозь мешок в мои ноздри. Мне удается не чихнуть. Обычно покойники не чихают, воображаю я слова Пиллара. Зато я знаю, женщина рядом. Я слышу, как она снова подбирает документы, и медленно направляется ко мне. Она начинает напевать песенку:
- Не бойся смерти....ла-ла-ла-ла-ла-ла.
Мне хочется отбивать ногой такт, но я сдерживаюсь. Мне любопытно, она слушает одну и ту же песню каждый день. Любимое увлечение Пиллара - безумие, а эту женщину окружает смерть. Быть может, она уже привыкла ко всему этому. Это бы объяснило ее легкость и непринужденную манеру поведения. Я бы даже не удивилась, если бы она заказала пиццу. Два кусочка с отрубленными головами сверху и немного майонеза, пожалуйста. Буду премного благодарна, если мне перепадет еще и Мяу - Маффин.
- Алиса Уандер, - бормочет женщина, постукивая карточкой. - Где ж ты? - Она тяжело топает ногами, а затем затягивается сигаретой.
Я представляю ее себе в белом халате, слишком узкий для ее размера. Толстая, почти квадратная; рыжие кудри кустистых густых волос, из которых торчит карандаш. Толстые, круглые и одряблевшие щеки. Ожидание меня убивает. Я уже готова открыть молнию и закричать на нее: Вот она я. Просто забери уже меня отсюда!
- Так вот ты где. - Она стоит очень близко, воняя сигаретами, фаст-фудом и чем-то таким, чего я даже не могу определить.- Кто-то по ошибке запихнул тебя сюда.
Она убивает скуку, озвучивая все свои действия вслух. Мне это знакомо, потому что я сама привыкла делать то же самое у себя в камере. - Твоей жалкой заднице здесь не место, юная леди.
Эта игра вслепую больше не приносит веселья. Я осознаю, что скорее всего никогда не узнаю, как выглядит гробовщица, после того, как она отправит мое тело шоферу автомобиля. Затем, она снова замолкает и кашляет. На этот раз, она кашляет по-настоящему сильно, словно ее тошнит. Я слышу, как сигарета со свистом падает куда-то. Что там происходит?
Тяжелый удар дрожью отдается в моем металлическом столе. Колесики перекашивает набок. Женщина задыхается. На заднем фоне продолжает играть песня "Не бойся Смерти", но женщина прекращает насвистывать, а, может, даже и дышать.
- Помогите! - выдавливает она, пока ее толстые руки, словно тяжелые рыбины, шлепают по моему мешку.
Ну, и что мне делать? Помочь ей, да? И раскрыть себя? Что с ней происходит?
К удивлению, женщина перестает задыхаться.
- Проклятые сигареты, - бормочет она. Я слышу, как она поднимается. Ее голос стал еще злее, музыка на заднем плане обращает все произошедшее в шутку.
Возникает долгое мгновение тишины, прерываемое лишь ее тяжелым дыханием. Ей нужно прекращать курить. И есть... что опять за запах? Ага, она пахнет какой-то выпечкой.
Она решает поменять песню на Ай Паде. Я отсюда выйду когда-нибудь или нет?
Новая мелодия мне не знакома. Американская песня шестидесятых. На самом деле, веселая песенка. Забавная и необычная.
- "Я - чокнутый" Лерой Пулинс, - объявляет гробовщица. Затем снова зажигает сигарету. - Обожаю эту песню!
Что? Она снова курит?
На этот раз, она делает долгую затяжку, словно предсмертный опыт не послужил ее легким впрок. Она снова направляется ко мне, постукивая картой. Ее поступь не такая уж и тяжелая. Мне интересно, как.
Она делает еще одну затяжку и насвистывает в такт песне. Певец сам, похоже, чокнутый. Все, что он поет - это "Я -- чокнутый", несколько слов, потом снова "Я -- чокнутый". Затем она замолкает на ударе аккорда его гитары и произносит:
- Бидли-ди-ба, бидли-ди-ба, бидли-ди-ри-па-дам.
Нужно будет найти эту песню, если я когда-нибудь выберусь отсюда.