- Тогда меня никогда не полюбят. - Гробовщица приподнимает свою мясистую ручищу и машет ладонями в разные стороны. - Потому что я не могу умереть. - Он скромно улыбается на мою попытку унизить его. - И убийства жирдяев не прекратятся. Настоящие убийства еще даже не начались. - Она указывает на мертвые тела. - Люди всего лишь пешки в этой Войне Страны Чудес.
- Зачем убивать детей с излишним весом?
- Боишься сказать "жирдяев". - Усмехается она. - Это политически некорректно? Или же суровая правда всегда некорректна?
- Вау. Да у тебя зуб на "жирдяев". Мне не нравится, как это звучит на моем языке, но мне необходимо говорит на его безумном языке, чтобы читать между строк.
- Ты поймешь, ЧТО я имею в виду, если выяснишь это, Нэнси Дрю. - Она дышит на свои когти. - Ты и твой курильщик кальянов Испектор Гаджет. - Кажется, это до смерти его позабавило.
- Если все дело в старой вражде между тобой и Пилларом...
- Все не так, - перебивает она.
- Если все дело в обиде, что ты затаил на человечество, прошу, вспомни, что все это произошло так давно. - Я даже не знаю, что я творю, разговаривая с врагом.
- Ничего не давно. - Она по-прежнему разглядывает мое лицо, будто хочет обнаружить доказательства того, что я Настоящая Алиса. Я замечаю, как он/она пялится на мою шею. - Ты хоть смотришь новости? Люди - говорящие мартышки, изможденные от своего варварского поведения спустя стольких лет эволюции. Они могут одеваться лучше, говорить красивей и изобретать крутые гаджеты. Они скажут, что войне предпочитают любовь, но все это чушь. Люди по-прежнему монстры. И всегда ими будут. - Он замолкает и переводит дух, так и не найдя того, что искал во мне. - Но опять же, моя вражда не имеет к Войне Страны Чудес никакого отношения.
- Тогда зачем все это? - Если Пиллар отказывается отвечать, стоит ли ожидать подобных подвигов от Чешира?
- Если бы ты была Алисой, ты бы знала, - отвечает он. - Прямо сейчас, мне необходимо продолжить устраивать тебе тесты, пока ты не докажешь что ты - это она.
- Убивая детей? - Не могу уловить смысл в его логике.
- Все, что потребуется, - отвечает он. - Кроме того, ты по-прежнему можешь минимализировать убийства, решив загадки. - Он склоняет голову набок с еще одной ухмылкой. - Подумай над этим, как в "Уловке - 22". Либо ты не решаешь загадку, и я позволю убийствам продолжаться; либо ты отгадываешь загадку, я узнаю, что ты - Алиса и мы начнем Войну Страны Чудес. - Он почесывает подбородок когтями.
- Да что ж ты за псих такой?
- Довольно злобный, - усмехается гробовщица. - Давай не будем тратить время, Алиса. - Она начинает поглаживать когтями металлические инструменты на столах. - Ты оказалась достаточно умной, чтобы найти послание с маффином, и гораздо умнее, чтобы понять, что все жертвы жирдяи. - Он склоняет голову набок, когда я бросаю взгляд на молоток, прислоненный к стене за столами. Для чего в морге нужен молоток? - Вижу, что ты и Пиллар не воспользовались мудро подсказками, которые я для вас оставил. - Не смотря на то, что он говорил женским голосом, это лишь придавало ему зловещий оттенок. Что-то, что не подвластно объяснению. Что - такое, что могут порождать лишь кошмары. - Так вот моя последняя подсказка. - Он поднимает руку в воздух, средний и большой палец расположены довольно близко друг к другу, он словно вот-вот щелкнет ими. - Ты готова к моей главной подсказке, Алиса?
- Да. - Я бы согласилась на все что - угодно, лишь бы подобраться поближе к молотку. Мне нужно хоть какое-нибудь оружие.
Чешир щелкает пальцами, и несколько тел справа и слева от него оживают. Они резко садятся и ухмыляются на меня. Четверо слева от него. Четверо справа. Я застываю на месте.
Я только-только узнала, как расправляться с психами..., кем-то кроме себя, с этим еще можно поспорить. Но я не готова столкнуться с живыми мертвецами. Это за гранью абсурда. Почему эти восемь тел ожили?
- Ты не знала, что я могу обладать девятью жизнями одновременно? - Смеется она, хватая со стола инструменты, похожие на вилки. Что она собирается делать, разрезать их? - Я даже могу обладать ими, когда они мертвы. Как круто, да? - Кажется, Чешир перешел на свой жаргон. - Давай потанцуем, Алиса. Давай потанцуем.
Как бы мне сейчас хотелось оказаться сумасшедшей. Этого просто не может быть.
Глава 19
Два инструмента в руках Чешира используются крайне необычным способом. Такого я не ожидала.
Он взмахивает ими на тела, словно дирижер, управляя музыкантами оркестра. По сигналу, восемь оживших трупов на столе начинают исполнять нечто вроде мелодии.
Я морщусь, смущенная, озадаченная и подавленная, наблюдая, как первая безголовая покойница берет свою голову. Она прилепляет ее к шее и начинает петь:
- А ты знаешь Пекаря? - Произносит она, словно послушная школьница.., на самом деле, это и есть одна из пятерых детей. Затем, она склоняет свою отрубленную голову к сотоварищу, лежащему на столе рядом с ней. Другой труп поднимается со своей отрубленной головой, не в силах правильно приложить ее. Поэтому, он решает держать ее обеими руками, после чего раздается пение:
- Пекаря, Пекаря?
Покойник размахивает своей головой вправо и влево, когда говорит "Пекаря", словно счастливое дитя в школьном хоре. Голова в руках поворачивается в сторону следующего трупа, передавая эстафету ему.
Третий труп, с неправильно повернутой головой на шее, по-прежнему довольно пригодной для пения с губами шиворот-навыворот:
- А ты знаешь Пекаря?
Он повторяет фразу, выгибая бровь на четвертое тело,.. лежащее внизу, конечно же. Четвертый покойник не относится к Арбузным преступлениям. Какая - то старушка с целой головой, около семидесяти, одетая в большой белый поварской колпак. Ее лицо в ожогах.., должно быть, она умерла в печи. Старушка заканчивает песенку хриплым, но тихим голосом.
- Что живет на Друри Лейн? - На этот раз, старушка смотрит прямо на меня уже без зубов.
Я не собираюсь отрывать себе голову и петь песню!
Чешир бросил на меня взгляд. Также сделали и другие четверо трупов справа от него.
- Еще раз. - Чешир взмахивает вилками. - И с чувством.
В унисон они все запели еще раз:
- А ты знаешь Пекаря?
Пекаря, Пекаря?
А ты знаешь Пекаря?
Что живет на Друри Лейн?
Следуя руководству Чешира, они заканчивают пение двойным хлопком окровавленными ладонями. А затем они повторяют ее еще раз. Громче.
Я обхватываю голову обеими руками и подумываю над тем, чтобы закричать. Я знаю, что крик редко помогает решению проблем. Если во всем этом кроется какая-то подсказка, то я ее не понимаю. Если Чешир намерен свести меня с ума, то он проделал исключительную работу. Если ничего из этого не происходит на самом деле, и я всего лишь воображаю себе все это, то я лучше предпочту сеанс шоковой терапии в Мухоморне, чем пение покойников в морге. Я ощущаю себя Алисой из книги, падая в бесконечную кроличью нору, где падение не прекратится никогда.
Пока они продолжают петь, желание ударить Чешира усиливается во мне. Я делаю шаг вперед и подбираю молоток, руки дрожат. Я хочу ударить им Чешира, чтобы безумие прекратилось. Это на меня не похоже,но я запуталась. Давление слишком велико. И их голоса через чур громкие. Все это заходит слишком далеко.
Я поднимаю молоток в воздух и подбираюсь к нему поближе. Он не двигается. Его ухмылка становится шире.
- Собираешься ударить толстую, бедную работницу морга, Алиса? - спокойно осведомляется он с безумной песенкой на заднем фоне. - Ты ведь даже не знаешь, есть ли у нее дети, быть может, ей приходится заботиться о матери или муже, Алиса. Ты не можешь с ней так поступить.
- Могу! - Я запрокидываю молоток, чтобы как следует размахнуться. - Безумие должно прекратиться!