Льюис целует меня в лоб и убегает спасать детей, его преданный кролик следует за ним. Я всем им желаю удачи, сожалея, что прямо сейчас вынуждена вернуться.., если еще не опоздала.
Что касается зеркала, теперь мне все понятно. Я понимаю, почему не боюсь его. Думаю все оттого, что сейчас мне всего лишь семь. Все мои страхи касательно зеркал пришли позже, когда я повзрослела.
Я смотрю на карманные часы и понимаю, что четырнадцать минут истекли. У меня начинает кружиться голова. Нечто подстегивает меня опустить руку в карман и прочесть записку Пиллара о том, кто такой Джек на самом деле. По крайней мере, я заслужила знать это. Сунув руку в карман, я понимаю, что он пуст. Внутри не оказывается письма. Как такое возможно? Думаю все потому, что в этом мире на мне другая одежда. Если я умру, я никогда не узнаю кто такой Джек. Собрав все свое мужество в кулак, я заставляю себя шагнуть в зеркало, надеясь, что Льюис спасет детей Пекаря.
Глава 58
Сеанс Психотерапии, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд
Я снова лежу на спине. На этот раз я на удобной кожаной кушетке. Температура в комнате нормальная. Комнату наполняет запах цветов, которая практически не освещена, за исключением слабой желтой лампы напротив меня. Я чувствую себя уставшей, но мне уютно. Думаю, я просто очнулась ото сна.
Где я? Почему я не оказалась в комнате Эйнштейна в Университете Оксфорда?
- Ты понимаешь, что все, что было сказано тобою, не имеет смысла, - говорит мне мужчина. Я не вижу его лица, которое скрыто в тени. Я лишь ощущаю запах табака из трубки, что он курит. Аромат весьма специфичен, вот только руки у меня не двигаются. - Пиллар, Чешир, Белая Королева; ты понимаешь, что они всего лишь персонажи из детской книжки, - говорит он; стул, на котором он сидит, скрипит по паркетному полу.
Я слишком устала, чтобы осматриваться или попытаться встать. Лежать на кушетке намного лучше. Знакомо ли мне это место? Бывала ли я здесь раньше? Почему я не ощущаю потребности сопротивляться мужскому голосу? Его голос успокаивает и мне это нравится.
Где я? Кто я?
- Вижу, ты предпочитаешь тишину, - произносит мужчина. В его голосе проскальзывает оттенок жалости. - Желаешь окончить сеанс прямо сейчас?
Руки налились тяжестью и не двигаются. Я что, под препаратами? Меня загипнотизировали? Почему этот человек говорит, что Пиллара не существует? Неужели я вернулась не в свое время?
- Мы достигли большого прогресса в твоей истории, - говорит человек. - Обычно пациентам нужно дать своей фантазии разгуляться. - Он делает затяжку из трубки. Что за табак он курит? - Мы сознательно побуждаем пациентов активно выдумывать, поскольку какой бы креативной не оказалась выдумка, она всегда выходит из-под контроля и разбивается о воздвигнутые стены абсурда. - Он замолкает, а я не ощущаю желания говорить.
Как можно говорить, когда ты не уверен с кем ты говоришь? Когда ты не знаешь кто ты такой?
- Абсурд - это хорошо для пациентов. Так их можно заставить понять, что у них галлюцинации. Потому что, честно говоря, в некоторые истории нельзя поверить, даже самым бредовым пациентам. Вроде той истории, что ты рассказала мне сейчас о том, как ты попала в Страну Чудес через комнату Эйнштейна в Оксфордском Университете, потом пыталась спасти Горгона из лап Червонной Королевы. Человека, у которого выпал глаз из -за чихания? Ты и сама не веришь во все это. Да?
У меня такое ощущение, словно рот исчез и мне хочется кричать. Руки по – прежнему, словно каменные. Я понятия не имею где я или кто этот человек.
- Как я уже сказал, на сегодня хватит, - говорит мужчина и пишет что-то на бумаге. Скрип его карандаша меня раздражает. - Я выпишу тебе новый наркотик под названием "Колыбельная". Он поможет разгуляться твоему воображению. Мне необходимо, чтобы твой разум сам увидел и осознал насколько все это неправда. Все из тобой сказанного, всего лишь плод твоей буйной фантазии под влиянием книги, что ты прочла, будучи ребенком. - Он вынимает лист бумаги. - Я скажу Вальтруде ненадолго прекратить шоковые терапии. Увидимся на следующей неделе? - Судя по голосу, он похож на заботливого доктора, который улыбается мне, но я до сих пор не могу разглядеть его лицо в полумраке. - Замечательно. - Он поднимается. Я слышу шаги у ближайшей двери.
Я выгибаю шею, чтобы посмотреть на свои онемевшие руки. Они не онемели. На самом деле с ними ничего такого, за исключением того, что на мне надета смирительная рубашка, от которой на этот раз я не в силах освободиться.
Глава 59
Палата Алисы, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд
Вальтруда и Оджер входят в комнату и помогают мне пересесть в кресло. Сперва я говорю им, что мне не нужно инвалидное кресло, потом что я сама прекрасно могу идти. Я позволяю им везти себя по коридору подземного блока. Пациенты прильнули к решеткам, не говоря ни слова. Ни Вальтруда, ни Оджер не разговаривают со мной. Они закатывают меня в палату, которая пугает меня еще больше, как только я вхожу. Ничего особо не изменилось, кроме зеркала в полный рост на стене прямо напротив меня.
Я закрываю глаза и кричу.
- Что это зеркало здесь делает?
- Расслапься, - произносит Вальтруда с немецким акцентом. - Зеркало тебя не укусит.
- Ты не понимаешь, - я зажмуриваюсь еще сильнее. - Унеси его отсюда.
- Ты долшна встретить лицом к лицу сфои страхи, - говорит Вальтруда. - Прикас доктора.
- Не могу, - умоляю я. - Прошу, унеси его.
- Я тоже не могу, - отвечает она. - Тфой доктор сказайть, что ты должна заглянуйть ф зеркало. Ничего плохого оттуда не выйдет, кроме прафды. И настайть фремя встретить прафду, Алиса. Ты больше не можешь отрицайть того, что с тобой произошло. Взгляни своим страхам в глаза, и как знайть, быть может, ты выйдешь отсюда раньше, чем ты думайть.
- Отрицать то, что произошло со мной? - Я понятия не имею, о чем она говорит. Затем меня осеняет мысль, и я меняю свое решение.
Я сумасшедшая. Абсолютно сдвинутая по фазе, мир в моей голове выдуманный. Затем, я очнулась на кушетке и доктор говорит мне, что мне нужно попридержать свое воображение, если я хочу вылечиться. ХОЧУ ВЫЛЕЧИТЬСЯ. Быть может, стоит послать все к чертям и заглянуть в зеркало. Что я теряю? Меня стошнит или я снова потеряю сознание, когда увижу жуткого кролика?
Делаю глубокий вдох и открываю глаза. Ничего не происходит..., как и в Стране Чудес. Быть может, я, наконец, исцелилась от своей фобии. В зеркале передо мной нет кролика. На поверхности лишь несколько грязных пятен, да паутина в верхнем левом углу. Белый кролик больше не скалится, глядя на меня из отражения. Это еще не значит, что мне не нужно паниковать. Фактически, вместо этого я могла бы кричать. Днями. Годами.
Девушка в зеркале передо мной одета в смирительную рубашку и сидит в инвалидном кресле не потому, что ее ноги онемели, а потому, что она - парализована.
- Это случилойсь после тфой афария, - говорит Вальтруда. Она выглядит счастливой от того, что я наконец осознаю свое затруднительное положение и встречаюсь лицом к лицу со своими страхами. - Ты единтсфенный, кто выжил, но фот так. - Она указывает на мои ноги. - Видийшь, что доктор имейть ф виду. Встретийть свой страх лицом к лицу. Ты выйдумать этот глупый история о кролике ф зеркале, чтобы отрицайть реальность того, что ты парализована.
Взгляд мечется по комнате в поисках Тигровой Лилии, но ее нет. Я чувствую себя еще более одинокой; меня словно затолкали в темный угол, который слишком тесен для меня.
- Я бы хотела побыть одна, - говорю я, по - прежнему сдерживая слезы, не уверена, как долго я смогу их сдерживать.
- Не могу отрицайть. Ты счастливица. Доктор отказайть мне в сеансе шокофой терапии для тепя на целый неделя. - Она поворачивается, чтобы уйти, но затем останавливается и смотрит на меня в зеркале. - Но я уферена, ты выкинуть какой-нибудь глупойсть и снофа станешь моей рапыней в Мухоморне. - Она смеется и захлопывает дверь.