Мир взорвался, расплескался разноцветными брызгами, а потом обвалился на него, как гора из сотен тысяч кирпичей, и наступило беспамятство…
Очнувшись, он понял, что лежит на полу, и попытался встать хотя бы на четвереньки. Это ему удалось. Он подумал было о фонарике, но обнаружил, что глаза у него уже привыкли к темноте и фонарик не нужен.
Теперь остается только встать. Потому что надо идти. Там, на углу, его ждут интеллигент и рабочий. И надо спешить. Потому что след на окне указывает, что оборотень близко и может в любой момент накинуться на них. Вот только надо найти фонарик и автомат.
Ипат снова попробовал встать и упал. Что-то происходило с ним. А может быть, и не только с ним, а со всем миром. Что-то очень странное.
Он поглядел вниз и увидел, что вместо ног у него волчьи лапы. И ничего в этом удивительного не было. Наоборот, все было абсолютно правильно.
Еще секунду он не верил в случившееся, а потом, осознав до конца, что это все же не сон, клацнул зубами и протяжно завыл…
Леонид Кудрявцев
ОСТАНОВКА В ПУТИ
Сидя на пригорке, Аристарх пытался вспомнить недавний сон, в то время как Крокен, размахивая сковородкой, гонялся за зеленым лучом. Аристарх подумал, что отдаваться такому пустяковому занятию всей душой можно только в юности, и ему стало грустно.
Луч тем временем остановился. Немного помедлив, Крокен подсунул сковородку, извлек из вещмешка кусок жира, несколько квадратных яиц — и через минуту яичница была готова.
Ощутив болезненный укол, Аристарх сейчас же погладил правый бок, боль утихла, и это было хорошо. Посмотрев на голубое треугольное солнце, поерзал, стараясь сесть поудобнее, и снова попытался вспомнить сон, но безуспешно. От огорчения Аристарху захотелось есть, и он, недолго думая, отправился на поиски гриба-грозовика: благополучно его обнаружив, воткнул два пальца в белую мякоть. Послышался треск.
Насыщаясь электричеством, Аристарх замер, чувствуя, как окружающий мир смещается, и тут же увидел себя со стороны, потом кусты, увлеченно уплетавшего яичницу молодого кентавра, и дальше… дальше… дальше…
Приятно покалывая, Энергия насыщала тело, заставляя закрыть глаза, что позволило увидеть долину полностью. Она была небольшая, продолговатая, километра полтора в длину, метров триста в ширину, ограниченная слева непроглядной стеной дождя, справа — горными пиками, усеянными ледниками и трещинами.
А мысли бежали и бежали.
Почему-то он подумал, что можно жить только для себя. И это удивило Аристарха, но одновременно и разозлило. А ведь действительно, сколько можно? Вытирать чужие носы и мирить смертельных врагов, помогать, помогать, помогать, и все что угодно, до бесконечности, не считая попыток вести планомерный поиск, на который совершенно не хватало времени. Да и еще бы его хватало, когда забот полон рот?!
Однако чем-то это все должно кончиться? В конце концов неважно, вымрут все или приспособятся настолько, что в его помощи не будут нуждаться. Возможно также, его поиск увенчается успехом, но и это ничего не изменит, потому что неизбежность какого-то решения рождает очень простой вопрос. А что дальше?..
Гриб рассыпался в пыль. Аристарх вскочил на ноги и, подтягивая мешковатые штаны, стал смотреть на приближавшегося Крокена.
«Что может быть красивее скачущей лошади, танцующей женщины и чайного клипера под всеми парусами?» — вспомнил он.
Скачущий кентавр.
Невдалеке от Аристарха Крокен встал на дыбы, взметнувшись почти на трехметровую высоту. Гикнув, взмахнул руками, словно пытаясь улететь, и легко-легко, даже чуть замедленно, опустился на землю, чтобы шагнуть вперед и прижаться прохладным лицом к бороде Аристарха.
— Идем?
— Идем, идем, — Аристарх закинул на плечо рюкзак.
Остановившись возле дождевой стены, так близко, что на лице стали оседать водяные брызги, Крокен спросил:
— А кто там живет?
— Увидишь, — ответил Аристарх, проходя мимо. Бросив последний взгляд на долину, Крокен присвистнул и поскакал догонять Аристарха, который уже скрылся за струями дождя…
Они шли по колено в липкой жиже, а сверху на них падали бесчисленные удары водяных кулаков — целую вечность.
Потом провалились в яму, в которой долго барахтались, и, окончательно выбиваясь из сил, так добрались до более твердого места, после которого находилась очередная яма…
Размеренно передвигая ноги, пробираясь сквозь вязкую субстанцию, временами погружаясь в нее по пояс, Аристарх пригасил сознание, отдавая власть над телом инстинкту, что всегда выручало его в подобных ситуациях.