Действительно здесь творилась магия, но не одна, а целых две. Одна поверх черепа, другая внутри. Сверху понятна какая, а вот внутри более сложная под названием воспоминание.
– Люда, что за хрень? Я прикончу эту шавку! Где она? – это кричал Петр Валерьевич на свою жену Людмилу Аркадьевну, которая до ужаса любила своего Бусю. И конечно прощала все ее шалости. А мужа старалась успокоить, и донести до него, что не стоит оставлять ботинки где попала.
Степа в своей комнате, предполагал, что его долго не побеспокоят. Достал из-под матраца ножницы, а из шкафа куклу, с размером двухлетнего ребенка, такую же мясистую и с розовыми чечками. Юный парикмахер схватил неаккуратно торчавшие пряди, для того чтобы отрезать их, но они были на столько короткие, что острие больно надавливало на кончики пальцев. По телу расплылось негодование. Почему у кукол не растут волосы? С этими мыслями он обратно убрал куклу.
Его подбодрила одна новость, сегодня он едет с отцом на работу. Степа очень любил отца, потому что они редко виделись, а когда виделись маленькому Степе разрешалось практически все; трогать собак, бегать по лужам, кушать хот-доги и пить газировку. Да, много чего можно делать с отцом и только поэтому они становятся любимыми.
Петр Валерьевич более десяти лет работал в банке. За это время он прошелся от входной двери, до двери начальника отдела продаж. На работе старался с подчиненными не общаться. Поздоровался, попрощался и никаких личных отношений. Ведь, его глубокое убеждение, что бедные люди тянут его вниз, а выше стоящие, туда, на божий свет. В мечтах Петр Валерьевич сидел в кресле генерального директора; отдавая указы, подписывая договора; и как сам же считал, что все для этого сделал и всего через пару лет сыны божии позовут его, занять почетное место генерального директора. Почему он так был уверен? Потому что он знал формулу: комплимент, еще один, показать, что ты знаешь толк в своем деле, а это проще простого – выполняй план.
Начальство в нем видело человека, который хорошо делал свою работу и не больше. Еще надоедливого подхалима. Они старались реже с ним видеться, а если попадались, то находили такие сказочные отговорки, что потом удивлялись своей фантазии. Петр Валерьевич, смотрел им вслед и представлял, что скоро будет с ними наравне.
Степа сидел в кабинете отца и через застекленную дверь смотрел как проходят мимо люди, скорей нет, прически, которым он давал названия. Косички у него были хвосты, прямые выравненные – водопад, пучок из косы – чашка.
В кабинет вошла девушка в желтой кофточке. На ее плече лежала коса. Густые воздушные пряди переплетались от самых корней до самых кончиков, это придавало сей особе чистоту и легкость. Степа привстал, отдавая свое почтение мастеру. Тогда он себе сказал: «Она точна будет кокетка». Этим словом злоупотребляла его мама, когда находила в чье-либо особе хоть одну привлекательную черту.
Ровно в двенадцать, отец с сыном пошли в соседнее кафе. Они заказали пиццу с помидорами и грибами. Петр Валерьевич не заметил, как принесли еду, так как был полностью погружен в ленту новостей. Степа потянул треугольный кусок и ниточки сыра повисли в воздухе, в этот момент в голове его проскользнула мысль, а кто-нибудь делал пицце прическу, если нет, то он мог быть первым, и название есть «Сырный бум».
Тарелка опустела. Петр Валерьевич посмотрел на время, попросил Степу подождать пару минут, нужно дочитать статью. Сын не знал чем заняться, ведь все головы рассмотрены. В основном здесь сидели студенты. От скуки глаза опустились, на полу лежал рыжий волос. Степа не задумываясь поднял и закрутил между двумя пальцами. «Этот червячок тоньше чем у его куклы», – сделал вывод эксперт.
– Эт, чё? – Отец убрал телефон. Лицо его онемело и побледнело.
– Правда красивый? – Степа смотрел на будущую неприятность, с любопытством, ведь в его голове закрутились девушки, которые могли потерять столь дивную красоту.
Петр Валерьевич пришел в себя, не предав словам сына особого внимания, позвал официанта. Когда они вышли за дверь Степа понял, что молодому человеку попало из-за него. Отойдя на несколько шагов потянул отца за руку.
– Это я, пап, виноват! Прости. – Степа отпустил голову и стал носком ботинка ковырять землю.
– Послушай, – отец присел, чтобы видеть глаза сына и со всей твердостью в голосе продолжил – ты не в чем не виноват, эти люди должны нам прислуживать. Мы выше них. Посмотри на него. – За стеклом молодой парень вытирал тряпкой с их стола – разве он может чего-то добиться в этой жизни, кроме как быть обслугой, нет не может. Нет сынок. И еще раз нет. Это они виноваты. Ты меня понял?