– Просто Зыков черкни, – пальцем она указала на чёрточку, где нужно расписаться.
– Подделка – вдруг вылетело из меня. Я побоялся, что меня могут привлечь за подделку подписи, тем более мне всё равно ничего не светило с ней.
– Не поняла!
– Ну как? – я говорил, смотря на бумагу – подпись моя, имею в виду, подделка. Ну как бы…
Тут дверь отворилась и она ускакала к мужчине, который вошёл. Тот улыбнулся и прислонив бумагу к стене расписался. Потом они стояли возле окошка, он ей что-то там рассказывал.
Я старался углубиться в книгу, чтобы не думать не о ней. Если в следующий раз появится такая возможность, обязательно рискну.
На вокзале
На вокзале открылась дверь, со свистом ворвался буран и растормошил двух сидящих, один из них поправил воротник на своем пальто. Вошли трое и все стихло. Они сложили чемоданы на полу. Федор сел растегнул балоневую куртку, вытащил телефон и в секунду погрузился в новую игру. Ангелина села рядом, огляделась, растегнула широкую пальо, достала телефон и ее палец затанцевал на экране. Сын их Витя стоял перед ними, смотря одним глазом, другой был прикрыт шапкой. Мокрыми от снега варешками он прикоснулся к маменой коленке. Ангелина вздрогнула через копроновые колготки хорошо чувствовалась влага. Она уставилась на Витю. Он смотрел в телефон и хотел разглядеть что такого интересного смотрит мама.
– здесь ничего для тебя интересного нет.
Витя жалобно выдохнул и пошел к отцу. Он залез на скамейку. Федор жестоко убивал врагов, пальцы его били со всей силой по экрану. Через минуту Вите надоело смотреть на войнушку, он слез со скамейки. Буря ворвалась привидя с собой новых пассажиров. С родителями не интересно, он с прищуром начал искать в комнате хоть что-то, чем можно занять свой живой детский ум. Кофемашинка, не то, магазин мелких товаров, не то, стенд, не то, а вот это то, бутылка возле мусорного бака. Он подбжал к маме и тронул ее мокрыми варешками. Ангелина вытерла колено.
– Не приставай, иди посиди.
– Мама там в сумке пистолет.
– Какой еще пистолет? Не время, – она глядела на него из-за телефона.
Витя подошел к отцу и начал теребить его ногу. Федор коротко отзывался на толчки «Ага», «Угу», «Сейчас». Что их ждать, пока сам не сделаешь. Зубами он снял варешки, подошёл к самой большому чемодану, растегнул его, и мамены вещи один за одним повалились на пол. Белая майка, розовая футболка. Он схватился за брительки и вытащил белый лифчик, который тоже оказался на полу.
Ангелина услышала возню, повернувшись, сначала, безвучно открывала рот, потом толкнула Федора и подбежав к сыну дала ему по жопе.
– Федя забери его. Перестань уже копаться в телефоне, что не смотришь за ним? Вечно за вами надо убирать.
Все посмотрели на них. Мужчина что сидевший в дальнем углу, привстал. Витя чуть не ревя от такой несправедливости пошел к отцу. Федор жалеющи погладил сына и посадил рядом с собой.
– …все на полу, – бубнила Ангелина, – лифчик то зачем ему…
– Лифчик? – спросил отец у сына, – растешь брат. Но пока тебе это рановато, – и он улыбнулся в кулак.
– Заткнулся бы лучше.
– Ладно ладно.
Ангелина собрала вещи и села рядом с сыном, поправила шапку, растегнула куртку. Федор понял что сын больше никому не навредит, достал телефон. Витя смотрел на бутылку, долго не смог сидеть в одном положение, встал, подошел к сумке, открыл, тут объявили их поезд.
Из вокзала вышли трое ругаясь. Ангелина возмущалась на Федора, что он опять не сммотреть за сыном, а он катил сумки, и старался не слушать её.
Сыночек
Недавно я бросила курить и в этом мне помог сын. Обычно матери помогают детям, а тут обратное. Месяц уже не курю, осталась привычка выходить во двор стоянки кафе в курилку. Как раз когда я вышла, не спеша парковался длинный грузовик. Раньше, когда только устроилась на работу в кафе, я думала, что дальнобойщики крутые парни, как же они управляются с этими монстрами. Работаю уборщицей два года и ничего хорошего от этих свиней не видела. В туалете постоянно бардак, лужи, по-видимому они моются так, и всё время воруют мыло и туалетную бумагу. Говорила заведующий, ей пока не до этого у неё посерьёзней проблемы. Она нас всех подозревает в воровстве, думает, наверное, что мы после её ухода встаём в цепочку и передаём коробку за коробкой и грузим в кузов. Потом смеясь над ней, уезжаем.
У Серёги, нашего повара, жена изменяла с директором своей фирмы. Ходит, рассказывает, какой он несчастный всем подряд, как даже застукал их и в какой позе. Рассказывает и улыбается, по-видимому его это забавляет. А потом смотрю, стоят за углом общаются, Серёга потом целый день ходил, блистал зубами. Что ещё мужикам-то надо. Хотя это не моё дело, это я так, говорю, рассказать некому, надо переходить к главному, то что накопилось, но не могу.