Прошёл, наверное, месяц, как он съехал, иду домой после работы, как уже три дня не созванивались, хотя обещал. А я и не хочу. Последний разговор продолжался тридцать одну секунду. Узнали как у друг друга дела и повисло молчание. Сколько лет прожили, а общих тем нет. Да и о чём мне с мальчиком говорить? о машинках? Когда он мне сообщил, что переедет – это было самое длинное с ним общение. Я подумала, когда же Рим встал взрослым. Когда научился принимать решение или…
Зашла домой и долго смотрела на замок. Если оставить ключ в замке, тот, кто придёт не сможет открыть с ключа. Я всё время вытаскиваю ключ, конечно, неудобно всё время ищу, но что сделаешь? У моего сына должен быть дом, в который он сможет прийти. На столько на сколько хочет. Наверное, с получаса смотрела на ключ. Просто смотрела, думая, что всё обратно вернётся на круги своя.
***
Помню, как сама ходила беременной. Вообще, с Римом проходила хорошо, одно только под конец ноги стали отекать. Пару лет тому назад, разговор с сыном был о том, что Алия не может родить, типа они все перепробовали и всё равно ничего не получается. Я думаю, так, если женщина хочет, она рожает, тем более она такая здоровая лошадь. Нет здесь что-то не так. Как только я ему высказала своё мнение, он больше не говорил со мной на эту тему. Мы с Алией поговорили на моём дне рождении. Не знаю, как получилось. Честно не хотела заводить такие разговоры. Она положила свою руку на мою, и её тепло обожгло меня. Стало не по себе. И она рассказала, что три раза скинула. Мне стало стыдно и ещё она много чего рассказала, например, как плакала. Только привыкнешь, а он вот и все и нет. Мы тогда с ней хорошо выпили, так долго разговаривали. Я рассказывала как Рим рос, какой он был, как мы жили в деревни. Она сказала спасибо, за такого сына. Мне стало хорошо, уютно. Он, как то сам вырос, я его не воспитывала, но всё равно приятно слышать про своего сына такие хорошие слова. А сын ходил по квартире и ругал меня, что я не звала его починить раковину, ещё у меня тек шланг на стиральной машине, там у меня стояло вёдрышко из-под майонеза. Он сказал, что завтра приедет с инструментами, а мне как-то всё равно. Мы сидели общались с ней обо всём, как подружки. Тот день я не забуду. Я пришла к ним домой. Их вчера только забрали с роддома, и вот они дома. Я встала возле порога дома, было тихо, Дианочка – крошечка спала. Мне было страшно быть бабушкой. Дрожащими руками я расстегнула свои зимние ботинки, я всё делала медленно, на пороге стояла Алия и смотрела на меня, а я копошилась. Мне казалось здесь везде невидимые стены, которые не пускают меня. Я вроде хочу увидеть внучку, но что-то мешает. Пошла сначала руки помыла. А сын говорит, мне куртку-то сними. Забыла, покраснела, как девочка. В зале лежал запеленованный комочек, маленькое существо, и мама Алии сказала, что она похожа на меня. На меня, не на кого-нибудь, а на меня, это было чудесно, я сдерживала себя как могла, поджимая губы, посмотрела на сына, он кивнул. Наверное, я себя плохо знаю, но ничего своего не увидела. Тем более лицо опухшие было. Я не стала ждать, когда проснётся внучка, выбежала на улицу. Сын хотел меня подвезти, но мне нужен был холодный воздух. Когда дошла домой, я была зарёванная. Не знаю, что на меня снизошло, я решила оставить всё позади. За шесть лет в первый раз оставила ключи в замке. Сейчас я допишу и лягу спать. Завтра на работу, на смену, бабушка должна работать, зарабатывать и помогать.
Сапоги
Салиму казалось, что его ноги превратились в ледышки. Неудивительно, в конце января идти в школу в резиновых сапогах. Любимые зимние кроссовки разошлись у подошвы в том месте где вчера клеил. Скажи маме про обувь, она бы оставила его дома, и может быть они решили бы эту проблему, но только не сегодня. Камилю забили стрелку и Салим должен присутствовать на ней, при любом раскладе.
Проехала огромная черная машина. Салим проводил её взглядом, сзади он увидел Камиля, как обычно без шапки. Отмороженный, подумал Салим. Он забыл про холод и решил дождаться друга и сказать, что он тоже будет на стрелке. Камиль прошёл мимо него, даже не посмотрев. Салим хотел догнать Камиля, но скользкие подошвы не давали разогнаться, тем более ног он перестал чувствовать.
Неужели Камиль злится за вчерашние? Вроде оба виноваты. Почему он так поступает, для Салима это была загадка. Ведь Камиль его толкнул, так что он ушиб себе плечо. От злости у Салима сорвалось с языка матерное слово. Это слышала большая часть школы.