Но читаем дальше. И сердце простой русской бабы дало трещину под влиянием суровых чар нашего героя. Понятно – он не давал ей надежд. Тем более – на службе. Она как раз работала под его началом в обкоме. И вдруг! Измотанный делами, он дал слабину. Не подумайте плохого – поехал на рыбалку. Отъехав чуток, с чувством облегчения вылез из опостылевшей черной «Волги» – и пошел в лес! Он уходил, как простой смертный (да таким он в душе и был!), босиком по росе, неся ботинки из спецраспределителя – на прутике за спиной! Сжимается сердце. Слезы умиления душат нас… Он ладит костерок, ставит палатку… вот что на самом деле ему по душе. Ночью он слышит хлюпающие по лужам шаги. «Чай, хозяин балует», – думает он (хозяином в тайге называют медведя), всаживает в ствол смертельный жакан и отбрасывает полость… Перед ним стояла Она. Нет – не герцогиня, а та, из обкома, не сдержавшая себя! И он – не сдержал себя. То есть – дают нам немного «человечинки»… Мол, и нам ничто человеческое не чуждо. Но в каком образе предстает Она! Не подумайте – не голая. Русская женщина не из таких. А из каких?.. Читаем. «Она была в длинных брюках, но босая. На животе ее свисала банка с червями…» Черви, видимо, для клева? Тут и я, до того болеющий за коллегу-лауреата, не выдержал и захохотал. Много спорят о том, что погубило советскую власть. Она же сама и погубила себя, нелепо раздулась – и лопнула. Как и ее литература. Разумеется, я имел в виду самую позднюю, непомерно раскормленную, тупую и злобную. Судите сами.
Наутро после роковой рыбалки было экстренно собрано бюро райкома. И «девушка с червями» была наказана за ее «безоглядность». «Девку надо спасать!» – так, по-партийному, сформулировал наш герой. И ее гуманно послали учительницей в глухое село. Расшвырял наш герой своих девок на Запад и на Восток, и это – правильно. Не до них! Дел по горло. Тем более и жена дома имелась, да и детки… Вот так. А автор получил Ленинскую премию – кажется, уже четвертую.
Ну, и вполне естественно, что после такого появились всяческие насмешки, гротески и фэнтези. К этому и шло. «Советская литература – мать гротеска!» Такое вызывало резонанс в душе, и хотелось создать нечто подобное.
И однажды, читая в аудитории на лекции по марксизму-ленинизму советский детектив (других тогда еще не было), я вдруг громко захохотал и был выдворен. Не успел даже сказать, что я смеялся не над марксизмом, и уж тем более не над ленинизмом. Над обычным детективом. Но что-то удивительное там было… «Петров и Прошкин шли по территории завода. Вдруг грохнул выстрел. Петров взмахнул руками и упал замертво. Прошкин насторожился». Его друга убили у него на глазах, а он всего лишь «насторожился». Какая выдержка! И я тут же сел возле аудитории на подоконник и написал рассказ.
Два лейтенанта, Петров и Брошкин, шли по территории молочного завода. Вдруг грохнул выстрел. Петров взмахнул руками и упал замертво. Брошкин насторожился. Он подошел к телефону-автомату и набрал номер:
– Алло! – закричал он. – Aлло! Подполковник Майоров? Это я, Брошкин. Срочно вышлите машину на молочный завод.
Брошкин повесил трубку и пошел к директору завода.
– Что это у вас тут… стреляют? – строго спросил он.
– Да это шпион, – с досадой сказал директор. – Третьего дня шли наши рабочие, и вдруг видят: сидит он и молоко пьет. Они побежали за ним, а он в творог залез.
– В какой творог? – удивился Брошкин.
– А у нас на четвертом дворе триста тонн творога лежит. Так он в нем до сих пор и лазает.
Тут подъехала машина, и из нее вышли подполковник Майоров и шестеро лейтенантов. Брошкин четко доложил обстановку.
– Надо брать, – сказал Майоров.
– А как вы найдете его? – поинтересовался директор.