- Волнуешься? - спросил Альберт, и я сначала не поняла, что он имеет в виду. Проглотив большой кусок мяса, я запила его водой и откашлявшись кивнула. Как же тут не волноваться-то? - Все будет нормально, вот увидишь, - улыбнулся он, и пожал мою руку, которая лежала на столе. Я всего лишь улыбнулась.
После того, как мы поели и, когда в нашей комнате убрал стол персонал, Альберт ушел к себе с намерениями отдохнуть. Мы же с Лео, уже не спешили так быстро ложиться под одеяло, вместо этого, Лео забрался на лежак, одиноко стоящий на большом балконе, широко расставив ноги и приглашая к себе. Протиснувшись между ними, я прильнула спиной к его груди и наши руки и ноги автоматически сцепились, превращаясь в одно целое.
Мы сидели в белых махровых халатах. Лицо освежал вечерний ветер. К сожалению, отель мы выбрали около океана, потому что иного выхода у нас не было. Я уверяла себя не ныть, это будет выглядеть странно, и поэтому, сейчас поняла, насколько круто находиться рядом с океаном ночью. Ветер приносит с собой морской запах, который кажется таким же соленным, как и вода. Более того, ты слышишь, как волны омывают берега, обновляя их или же принося из другого конца какую-нибудь утонувшую безделушку. Кажется, я прикрыла глаза лишь на минуту, но когда открыла их вновь, передо мной оказалась рука с бокалом и красным вином. Видимо, я уснула на некоторое время, поэтому не заметила, как принесли заказанное Лео вино.
- Очень романтичная обстановка, - призналась я, когда он протянул руку к рядом стоящему столику и зажег три свечи, которые чудом не потухли при новом порыве ветра.
- Я старался, - улыбнулся Лео, и, оставив на моей шее поцелуй, поставил на столик свой бокал и встал вместе со мной. Скинув с себя и меня халаты, он положил их на лежак и быстро нажимал на экран своего телефона. Через несколько секунд заиграла музыка.
Years & Years - Foundation... Он знает, что я люблю. Нет, она совсем не подходила для медленных танцев, но нас это едва ли интересовало. Нам просто нравилась песня и мы просто обнимались под нее. Когда на улице темно, кроме вас никого не видно и где-то на фоне играет загадочная музыка, ты перестаешь думать, подходит ли она под ритм того или иного жанра танца, ты просто отдаешься ей, и больше тебя ничего не интересует.
Я взяла лицо Лео в свои ладони и нежно поцеловала его солоноватые губы. Музыка и ветер нежно накрывали нас собой с двух сторон. Его руки по-хозяйски легли на мою талию, снова напоминая мне и всему миру о том, кому я принадлежу. Оставив еще один поцелуй на его щеке, я уткнулась в его грудь и, повернув голову вбок, сплела наши руки в замок и слегка покачиваясь из стороны в сторону.
Я чувствовала, как Лео оставляет поцелуй на моем лбу и отстраняется. Я даже не заметила, что музыка закончилась. Меня словно перенесло в другой мир, как часто и случается, когда я нахожусь с ним наедине. Лео собрал наши халаты и мы вышли из балкона.
Когда я легла в постель, почувствовала запах лаванды. Я не люблю этот запах, но это был словно особенный. Мне было приятно утыкаться в подушку и вдыхать его, гребя ногами по постели, словно нахожусь в бассейне или же в море, а, может быть, и в океане. Может, это из-за усталости? Неважно. Главное, что мне это нравится. Почувствовав на своей талии тяжелую, мужскую руку, я начала потихоньку отключаться.
- Спи, котенок, завтра у нас с тобой будет чертовски длинный день, - прошептал мне Лео, плотнее прижимая к себе. Я устроилась поудобнее и, довольно улыбнувшись, произнесла:
- Спокойной ночи, упырь, - услышав смешок, я улыбнулась еще шире. Как же давно я его так не называла. Это прозвище, данное ему мною, казалось таким старым и забытым, но, видимо, мне удалось его вновь возродить.
Утром мы встали раньше Альберта, а значит, все наши будильники, поставленные «на всякий случай», были не нужны. Делать было совсем нечего, а до нашей поездки, в выбранный мною университет, было еще три часа, поэтому взяв ноги в руки, мы с Лео пошли изучать отель.
Вестибюль был самой роскошной частью этого здания. Потрясающие искусственные пальмы стояли в каждом углу и самая большая из них прямо посередине. Их стволы и ветки были обмотаны гирляндами, которые освещали пространство чуть голубоватым оттенком. Мне это цвет всегда напоминал бриллианты.
В некоторых местах можно рассмотреть картины, выполненные масляными красками. Я подошла к одной из них и пристально пригляделась, мне хотелось увидеть даже самую мелочь. На картине был изображен пастух, что казалось мне довольно необычным для Америки. Но может это мы привыкли представлять ее, как сверх современности и цивилизации? Пастух был какой-то грустный, в одной руке он держал трость, а второй поглаживал маленькую овечку.