Но вот Майлз отмалчиваться не собирался. Его мучали разные вопросы — миллионы вопросов — однако, как их задать, чтобы не выдать факта, что ему все известно о ее прошлом, он не знал. Самой удобной для начала диалога была тема контрабандного товара.
— Мисс МакКинли, — его голос легко вывел ее из раздумий, — вы догадались, что было там, в тех коробках?
Джей перевела на мужчину расфокусированный и слегка недоуменный взгляд. Но затем на ее лице отразилось понимание и осознание вопроса, который был ей задан.
— Бриллианты, ведь так? — она глядела снизу-вверх, чуть наклонив вперед голову, что придавало ее взгляду некое осуждение, смешанное, впрочем, с безразличием к чужой судьбе.
Майлз в ответ лишь улыбнулся. Определенно, МакКинли женщина отнюдь не глупая, а весьма прозорливая, очень проницательная и — что тоже немаловажно — понятливая. Она быстро делает верные выводы и умеет в нужный момент принять правильное решение, пусть оно и кажется, иногда, не совсем гуманным и — с точки зрения нормы морали — не либеральным.
— Что именно натолкнуло вас на эту мысль? — Майлз склонил голову на бок, отчего прядь волос, до этого аккуратно заправленная за ухо, упала ему на лицо.
— Все: осторожность, с которой контрабандист управлялся с товаром, упаковка, ваше пристальное внимание, — нехотя перечислила Джей, благоразумно умолчав о том, что во время поисков Карданвала в доме десять минут назад, она зашла в его кабинет и увидела небольшой камушек, оставшийся на его столе. А уж узнать в нем бриллиант не составляло особого труда.
— У меня к вам будет встречный вопрос, — МакКинли провела ладонью вверх по затылку, взъерошив ежик волос. — Почему вы не убили меня до сих пор? Вы же видели, что я струсила перед тем, как выстрелить в Рэдлайна!
Майлз словно бы ждал этого вопроса. Он легко оттолкнулся от широких перил, обходя киллера и вставая у нее за спиной.
— Я могу убить вас прямо сейчас. Вы не думали об этом? — мужчина стоял недопустимо близко; его подбородок был прямо напротив ее уха, что позволяло МакКинли ощущать чужое спокойное дыхание.
— Тогда некому будет пачкать руки в крови, вместо вас. А вы слишком брезгливы, чтобы таким заниматься, — растягивая губы в кривой улыбке, Джей прикрыла глаза.
— Полагаете? — Карданвал приподнял одну бровь. — Видите, на свой вопрос вы ответили сами. Однако, мне же не противно касаться… — он на секунду задумался, — например вас, — большая теплая ладонь мужчины, обтянутая мягкой тканью белой перчатки, легла сверху на бледную узенькую руку Джей.
Девушка усмехнулась.
— Вы убийца, мисс МакКинли. А меня все считают за злодея. Считайте, что мы с вами воюем на одной стороне.
— Боги хранят злодеев, сэр Карданвал.
Мужчина скептически фыркнул.
— На деле, мисс, мы не все злодеи, да и героев среди нас тоже нет. Мы отреклись от книжно-рыцарских титулов, чтобы спокойно сражаться за деньги и славу. Мы не романтики.
Джей обернулась. Она внимательно вглядывалась в чужое лицо, силясь отыскать в глубине лазурных глаз напротив эмоциональный отклик на сказанные им самим слова. Но Майлз сохранял свое чуть приподнятое настроение и оставался спокойным и невозмутимым, как удав.
— Откуда у вас этот шрам? — она вопросительно свела темные брови к переносице, глядя снизу вверх и пряча ладони в карманы рабочих штанов цвета хаки.
— Какой именно?
— Этот, — Джей нерешительно коснулась кончиком пальца выпуклой полосочки на чужом подбородке.
Руки у МакКинли были совершенно ледяные.
— Откуда же мне их все упомнить, — тихо отозвался мужчина. — Может, кто-то из наших общих знакомых постарался, а может — просто бритва. Я многое повидал на своем веку.
— Вы не старый, — спокойно возразила киллер, склоняя голову на бок.
— Старше вас на десять лет, — напомнил Майлз.
— Не имеет значения, — МакКинли ловко ввернула фразу, обраненную самим магнатом при их знакомстве.
Сейчас, глядя на Джей сверху вниз, Майлз все больше убеждался, что Гаспаро был прав, говоря, будто киллер не красива. Однако для Карданвала внешняя красота со временем перестала играть даже мало-мальски важную роль.
Красоту МакКинли можно было назвать нетипичной, такой, на которую обращаешь замыленный взор и думаешь о том, насколько же нужно быть независимой, чтобы позволять себе так выглядеть. Но рисоваться на публику киллеру смысла не было. А потому, ее внешний вид был удобен ей: никто не смотрит, а если смотрят — не запоминают.
Джей была огнем, пламенем дикой, животной ярости, заключенным под ледяной коркой рационализма и исполнительности. Если бы Майлз мог работать с ней один на один, как с партнером — а не подчиненным — этот огонь уже давно дал бы нужную искру его амбициям и спалил бы всех неугодных вокруг. Какая удача — подчинить себе человека с таким гордым нравом; какое счастье держать в своих руках не женщину — дьявола — поднявшегося прямиком из самой Преисподней. Для нее не существовало границ и рамок морали. Карданвал же умел безошибочно находить и умело устранять те подводные камни, которые могли бы привести к неминуемому краху их возможного альянса.
Только вот вопрос — взаимовыгодный альянс связал бы их? Просто сделка? Или же желание магната обладать чем-то эксклюзивным в полной мере победило бы здравый смысл? Какой итог ожидал их?
Лучший союзник — это враг, которого ты переманил на свою сторону. МакКинли не была союзником для Цета, однако Майлз стремился дать ей именно такой статус. Позволить ей создавать идеи, реализуя их чужими руками, но он, все же, забывал о том, что сам в чужой крови замараться боялся, в то время, как Джей шла бы к цели любыми, доступными ей способами. Если не по головам — так по трупам.
— Вы не злодей, правда — тихий, вкрадчивый голос девушки выдернул мужчину из размышлений. — Вы просто отчаянно пытаетесь вершить чужие судьбы, — она слегка прищурилась. — Однако, сделайте одолжение — не трогайте мою. Я сама создала ее — сама же, при случае, и разрушу, — последнюю фразу она отчеканила железным, безапеляционнным тоном. Чужие возражения — даже если они и были — она слушать не желала.
Вернувшись с террасы в дом, Джей не осталась у себя, а заперлась в ванной комнате — Майлз слышал, как жужжала электробритва. Видеть девушку вновь с полсантиметровым ежиком жестких, как проволока, волос, было слегка непривычно, однако, Карданвал не стремился высказать свое мнение о чужом внешнем виде. Его, в конце-концов, никто ни о чем не спрашивал.
От ужина киллер тоже отказалась, никак, впрочем, это не объяснив. Дверь в ее комнату мягко захлопнулась, жестким, непреодолимым барьером разделив чужие мысли.
Джей распахнула настежь окно, удобно усаживаясь на подоконник и поворачиваясь спиной к уютной, но пустой, а оттого слишком безликой, комнате, и без страха свесила ноги вниз.
Над головой простиралось высокое, бархатное, звездное небо. Далеко внизу шумело море, неистовствующими волнами окатывая прибрежные скалы, обнажившие каменные зубы прямо под ногами МакКинли. Если закрыть глаза и вслушаться в происходящее вокруг, можно было бы подумать, что находишься на краю обрыва. А впрочем, почти так оно и было.
Бурлящая, изредка пенившаяся белыми «баршками» иссиня-черная вода вполне могла бы сойти за зияющую пустотой пропасть под ногами. Одно неверное движение — и вот ты уже летишь вниз, чтобы никогда больше не подняться.
Судьба часто выбивала твердую почву из-под МакКинли. За столько лет можно было бы уже привыкнуть, что стабильности Джей не увидит никогда. Постоянства в ее жизни нет и не было. Да и не предвиделось, особо. Существовать сегодняшним днем тяжело, когда чужие приказы стоят первее собственных желаний.