Цундапп не гнушался самыми зверскими методами допросов, но свои руки не пачкал в крови никогда. Здесь и крылся тот самый «якорь», не дающий Джей свободы — немец предоставил бы на нее достаточно компромата, а последнее убийство стало бы решающим фактом — метаморфический топор, давно занесенный над ее несчастной рыжей головой опустился бы на ее тонкую шею в далеко не переносном смысле.
— Эй, мышь, — грубый голос Грэма, прозвучавший громовым раскатом прямо над ухом, заставил Джей невольно вздрогнуть. — Вернись на бренную землю, бери своего псевдо-братца и спускайся вниз. Сейчас будут объявлять участников гонки.
— Иди-иди, — Эйсер легко подтолкнул все еще недоумевающую девушку в спину. — Ты здесь без надобности.
Нервно озираясь по сторонам, МакКинли послушно зашагала прочь, намереваясь догнать уходящего Хьюго, который возвышался над основной массой людей, словно тополь на плющихе. Ориентиром Джей служила темная макушка.
Не глядя, куда идет, девушка то и дело натыкалась на других гостей, беспрестанно извиняясь. Догнать Алекса оказалось нелегкой задачей. В один момент под руку Джей подвернулась какая-то японка, державшая поднос с несколькими бокалами шампанского — местная официантка, должно быть. Японка тоже не отличалась повышенной осторожностью и внимательностью, а потому, получив неслабый тычок в спину, совершенно непрофессионально опрокинула поднос на какого-то презентабельного господина, залопотав при этом извинения на своем языке.
— Все в порядке, можете идти, — на чистом японском отозвался мужчина в безнадежно испорченном костюме, а затем перевел хмурый взгляд серых глаз на виновницу катастрофы.
Под этим взглядом Джей захотелось не просто вжать голову в плечи, а моментально испариться.
— Простите, сэр, я… — начала было девушка, однако мужчина прервал ее взмахом руки.
— Не случилось ничего непоправимого, мисс. Вы же не кислотой меня облили. Так что, можете считать, что я даже благодарен вам, что это всего лишь шампанское.
МакКинли улыбнулась краешком губ.
— Не каждый день можно встреить столь воспитанного джентльмена, — Джей недоумевала, зачем обранила этот, совершенно штамповый, комплимент, однако, британец просто и весьма приветливо и открыто улыбнулся ей в ответ.
Взгляд черных глаз внимательно скользил по лицу мужчины напротив. Джей казалось, что она видела его до этого, но, черт возьми, никак не могла вспомнить где.
Он производил впечатление не просто успешного человека, имеющего твердый характер и привлекательную внешность — что-то в нем заставляло МакКинли внутренне подобраться, словно ей сейчас грозила опасность. Джентльмен улыбался, а девушка кляла себя последними словами, что не подумала взять с собой кобуру.
Джей хорошо была известна эта порода людей. Одеты всегда с иголочки, имеют при себе статусные вещи, выглядят — глаз не оторвать! Однако этот мужчина здесь явно не за этим…
Характерный прищур серых глаз, чуть склоненная на бок голова, как знак ожидания реакции собеседницы на столь глупую ситуацию. Тот же самый стиль и те же самые, неповторимые манеры — черт, ведь Леланд Турбо на нефтеплатформе прокололся именно на этом! На поведении!
Мозг услужливо подкинул фотографию из газетной статьи, которую с искренней ненавистью сунул Цундапп ей в руки, перед тем, как отдал приказ убить. Двое лучших агентов MI6 — Леланд Турбо и Финн МакМиссл улыбались со страницы своими фирменными, сдержанными улыбками.
— Еще раз извините, — почти себе под нос прошептала МакКинли и почти бегом, на этот раз чудом удачно обходя людей, бросилась прочь.
МакМиссл проследил ее уход долгим, задумчивым взглядом.
Финн не любил делать поспешные выводы о людях, однако эта мисс заставила его насторожиться. Не нужно было быть детективом, чтобы догадаться, что она не просто гостья на этом мероприятии — ей здесь банально скучно!
У этой девушки оказалось абсолютно незапоминающееся лицо. Иногда в толпе заприметишь такого человека, а потом, даже при встрече, не вспомнишь, что видел его когда-то. Про себя Финн окрестил этот тип «безликими». Их хорошо было брать на самую грязную работу, потому, что в силу каких-то определенных внешних особенностей, их лица стирались из памяти очень быстро.
МакМиссл сейчас располагал совершенно незначительными крупицами информации и о людях, которые замешаны в этом заговоре почти международного масштаба, и о той самой телекамере, которая едва не погубила его самого и стоила жизни Леланду.
Сегодняшняя встреча британца с американским агентом обещала хоть чуть-чуть прояснить происходящее, однако одна весьма неаккуратная леди заставила Финна медленно оглянуться по сторонам — мало ли, какие еще сюрпризы могут поджидать.
Вот мисс ДеЛюкс, предусмотрительно держащаяся на расстоянии от МакМиссла и ожидающая возможных его приказов, вот мимо него протиснулся какой-то грузный человек в деловом костюме — чей-то спонсор, должно быть. Следом за ним, из ниоткуда в никуда прошелестели юбками три японки, показавшиеся в первое мгновение абсолютно одинаковыми. А вот… Финн резко отпрянул от ограждения: на втором этаже, ровно под точкой, откуда наблюдал за всем сам МакМиссл, сохраняя свою привычную индифферентность, как ни в чем не бывало, стоял Профессор Цундапп.
Цундапп, оперевшись на перила, стеклянным взглядом уставился вниз. Там, на основной площадке для гостей, на первом этаже, на сцене, в шикарном и, безусловно, дорогом костюме, обворожительно улыбаясь журналистам и репортерам, стоял Карданвал, не затыкаясь с самого начала вечера. Ему много, что нужно было сказать зрителям. Людям хотелось хлеба и зрелищ, и Майлз обеспечивал их этим, умело выдавая напускное благодушие за искренние чувства.
Немец же про себя недоумевал, как тому хватает смелости так просто и нагло врать стольким людям в глаза. Сам Профессор тоже много, кого обманул за свою жизнь, однако на такой искуссный «обман на камеру» был, почему-то не способен.
Жизнь давно уже оставила его на обочине, где он довольствовался тем, что работал на таких вот богатых напыщенных индюков, как Майлз. Сами ничего не могут — зато денег, как грязи. Вот и изощряются, на чем свет стоит. Умом Цет понимал: еще пара таких афер, как эта, и он сядет уже до конца жизни. Не выйти ему из тюрьмы, после того, как всплывут все его преступления. Да и не выжить ему там. Все-таки годы и букет приобретенных хронических болезней однажды возьмут свое.
Цет не жалел жизни, которая прошла, будто по сценарию плохого кино. Когда-то давно у него, кажется, даже была семья, но Анна никогда не простит ему, что он бросил ее с двумя детьми на руках. Ему тогда они были не нужны. Теперь и он им стал не нужен. Если бы сейчас возможно было повернуть время вспять — он и то бы отказался. Просто в своем существовании, немец не видел иного смысла, кроме как работать на всяких негодяев, собирая для них оружие. Терять ему было нечего, возможно, поэтому и менять уже ничего не хотелось.
То ли дело девчонка МакКинли. Мужчина не сильно интересовался ее биографией, однако после первой встречи с ней осталось неизгладимое впечатление. И шрам на спине — от левой лопатки и почти что до пояса брюк. Тогда, от его козней тоже вроде бы пострадал некто с солидной суммой стодолларовых купюр в кармане. Вот и натравили на него эту «леди с клинком». Удивительно, как она вообще тогда ему кишки не выпустила? А ведь могла бы…
В наушнике что-то противно зашелестело, а затем раздался такой оглушительный грохот, что немец приглушенно зашипел от боли в ухе. Сложилось впечатление, что на другом конце линии Эйсера с передатчиком хорошенько приложили головой о стену.