Но Дарси видела только силуэт Майлза на фоне этой разрухи и слышала только его голос, в котором сквозили нотки раздражения:
— Нет, черт побери! Она не была «девушкой, которую я любил». Ты что, не слушала, что я говорил? Я женился на тебе потому, что ты самая красивая женщина, которую я встречал. Потому что, в первый раз дотронувшись до тебя, понял, что никогда не захочу другую.
Майлз, наконец, повернулся к ней. Лицо его было таким грубым и жестким, что не верилось, будто он только что сказал такие слова.
— Видит Бог, я не хотел испытывать этих чувств по отношению к тебе. Я говорил себе, что хорошо знаю такой тип людей. Ты просто миловидная лживая изменница, как моя мать, как Конни, как десятки женщин, которых я знал и презирал. Я уже говорил тебе, что предпочитаю откровенно эгоистичных женщин, так как в этом случае знаю, с кем имею дело, и никто не страдает.
Проглотив комок в горле, Дарси с трудом проговорила:
— Майлз, но таких женщин невозможно любить.
Он хмуро кивнул:
— Именно. Любовь не для меня, говорил я себе. Любовь — это для невинных душ, таких, как Эмилия, Эван или как Тесса.
Она смахнула слезы.
— Понимаю. Я чувствовала то же самое и никогда не думала, что могу полюбить.
— Поэтому и решила выйти замуж за Эвана?
— Да. — Она склонила голову. — Я оставила надежду на что-то большее, пока не...
— Пока что?
Она беспокойно отодвинулась.
— Пока не встретила тебя.
— Что ты говоришь, Дарси? — Майлз прищурился. — Хочешь сказать, что полюбила меня?
Она открыто посмотрела ему в лицо, готовясь встретить презрение.
— Да. Смешно? Я не могла заставить себя полюбить человека, который меня обожал, и не могла удержать себя от любви к человеку, который меня презирает.
В мгновение ока Майлз оказался возле нее. Он обнял Дарси и стал гладить ее руки, плечи, прижимая к себе.
— Дарси, дорогая, о Господи! Неужели ты не поняла, что я люблю тебя? Даже после вчерашней ночи?
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Как будто жар маленьких горячих крыльев коснулся ее лица и тела.
— Ты меня любишь? — тупо повторила она. — Любишь?
— Люблю. — Он улыбнулся. — Отчаянно. Безумно. А до последнего момента считал, что и безнадежно.
— Но ты не говорил...
— Как я мог? Я и сам долго этого не понимал. Не хотел понимать. Ты приехала, чтобы выйти замуж за моего брата. Ты согласилась выйти за меня, потому что была в отчаянии и не знала, к кому обратиться за помощью. Я тебе ничуть не нравился — ты даже не подпускала меня к себе.
Она молча покачала головой, не в силах поверить, не желая верить, опасаясь, что все это сон или обман.
— Я боялась, — начала она.
— Из-за Джорджа?
— О нет, нет. Я боялась собственных чувств, того, что слишком тяжело будет потерять тебя, когда все кончится. Три года — вот все, что у меня было. Если бы я позволила себе чувства...
Он засмеялся удивительным смехом.
— Ах ты, гусыня. А знаешь, о чем я думал? Что мое время истекает, мои три года бегут. Вчера, когда я услышал, как ты сказала Эвану, что это была ошибка, я чуть с ума не сошел. Наговорил ужасных вещей, обезумел от ревности — ты простишь меня, Дарси?
Она нахмурилась, боясь поверить.
— Но ты был так зол, ты сказал, что, если бы не женился, Тревору не угрожала бы опасность. Я так поняла, что ты хотел бы, чтобы нашей свадьбы не было вовсе.
— О нет, дорогая. — Майлз помрачнел. — Значит, ты так подумала? Я, должно быть, сходил с ума от страха. Меня злила собственная тупость. Я должен был сообразить, что Джордж сделает все, чтобы не отдать тебе имущество Скайлеров. Даже Конни понимала это, потому и боялась. Он хотел доказать, что наш брак — фикция; он пошел к Конни и попросил ее засвидетельствовать, что мы с ней любовники, а брак — это деловое соглашение.
— И она отказалась?
— Да. Думаю, Конни действительно повзрослела: раньше она не могла ему отказать. Она заявила Джорджу, что помогать ему не будет. Что мы были любовниками лишь до тех пор, пока она не встретила его.
— На это он очень разозлился.
— Не то слово! Просто рассвирепел. Ты же знаешь, когда Джорджу перечат, он приходит в ярость. Он орал на Конни, толкнул ее, и Тревор видел.
— Бедный мальчик...
— Да, наверно, это было ужасно. Но Тревор решил бежать за помощью. С самого его рождения я был для него чем-то вроде дяди, и он побежал искать меня. Но заблудился и испугался до смерти.
— Какой ужас!