Мануэль пришел к выводу, что, когда настанет подходящий момент, он избавится от Фуентеса. Удар ножом – и в море.
Остановившись у дома Аниты, он погладил ее по плечу.
– Завтра ночью мы все сделаем. О'кей?
Анита схватила его руку.
– Да! – выдохнула она. – Мы сделаем это! Я верю тебе, друг! Мне не нужны деньги, мне нужен только Педро!
Комок подступил к горлу Мануэля.
– Все будет хорошо, – через силу произнес Торес. – Ты получишь своего мужа. Итак, до завтра.
– Да благославит тебя Бог, – сказала Анита и дотронулась губами до руки Мануэля.
– Иди спать, – резко произнес он, отдернув руку. – Завтра ночью.
Он наблюдал за ней, пока она не вошла в дом. Потом вытер руку, которую поцеловала Анита. Несколько секунд он сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Но вскоре мысль о деньгах привела его в чувство. Пожав плечами, Мануэль включил зажигание.
На следующее утро Лу Брейди, точнее, Корнелий Ванце сидел в кресле-каталке и напильником обрабатывал узкую полоску стали, с помощью которой намеревался вскрыть сейф.
С другого конца комнаты за ним наблюдал Майк Беннон.
Было тихо, если не считать звука напильника. Время от времени Брейди поглядывал на Майка. Наконец Беннон произнес:
– У вас хорошо получается. Что это за игрушка?
Брейди отложил напильник и сказал:
– Этот кусочек стали откроет нам сейф. – Он закурил сигарету. – Сегодня ночью мы провернем наше дело. Думаю, никаких сложностей не возникнет. Да, Мэгги рассказала мне о вашей дочке. Сочувствую, Майк. Вы получите свои деньги. Волноваться не о чем. Или вас что-то беспокоит?
Майк отрицательно покачал головой.
– Нет. Я, как и Мэгги, полностью вам доверяю.
В этот момент острая боль резанула тело Майка. Он напрягся, стараясь не подать виду, но от пристального взгляда Брейди это не ускользнуло.
– Вы больны, Майк, не так ли? – спросил он. – Послушайте, мы вместе работаем, и вы мне нравитесь. Нам предстоит крупное дело. Если где-то произойдет осечка, мы все загремим в тюрьму. У каждого из нас свое задание. Мэгги позаботится о детективе отеля, я возьму на себя сейф, вы обязаны устранить неожиданные помехи, если они возникнут. Давайте, Майк, начистоту, вы очень больны?
Некоторое время Майк молча разглядывал свои руки, потом произнес:
– Через шесть месяцев я умру. Поэтому я и согласился на это дело. У меня рак.
Руки Брейди мгновенно стали липкими от пота.
Рак!
Брейди панически боялся смерти. А этот высокий парень спокойно говорит о том, что скоро умрет. И несмотря на это, в его глазах столько твердости и решительности!
– Я действительно нисколько за себя не волнуюсь, – продолжал Майк. – Но мне дорога моя дочь. Вы не беспокойтесь. Мне нужны деньги, и я вас не подведу.
Брейди наклонился вперед.
– Сегодня ночью, Майк, мы собираемся сделать это. А если вас скрутит боль в самый ответственный момент? Если вы в себе не уверены, лучше отложить… Мы просто смотаемся отсюда. Я не хочу попасть в тюрьму. Майк, будьте со мной откровенны.
– Я вас не подведу, – твердо ответил Майк. – Я справлюсь со своим заданием. У меня есть обезболивающее средство. Ненавижу таблетки, но сегодня я приму их. Даю вам слово, что по моей вине прокола не будет.
Брейди почувствовал доверие к этому парню.
– О'кей, Майк. Наверное, нет нужды говорить о том, как я вам сочувствую. Мне действительно очень жаль. Но я уверен, что вы справитесь, раз вы сами об этом говорите.
В этот момент в комнату вошла Мэгги в купальном халате.
– Я проголодалась. Когда мы будем есть?
– Детка, – повернулся к ней Брейди, – сегодня сможешь есть что угодно и сколько угодно. Этой ночью мы исчезнем.
Мегги захлопала в ладоши.
– И я смогу заказать все, что захочу?
– Да. Можешь перепробовать все. А сейчас принеси мне выпить.
Пока Мэгги готовила коктейли, Брейди сообщил Майку свой план.
– Значит, так, Майк. Когда Мегги утащит детектива в кусты, мы с тобой поднимемся на верхний этаж. Это моя часть операции. Здесь я справлюсь один. Сначала мы выпотрошим все футляры, потом спустимся на террасу. Если Уорентоны не спят, ты усыпишь их. Возьмем бриллианты и смоемся. Ничего сложного. Начнем примерно без четверти одиннадцать. В это время в отеле практически пусто. Если кто из постояльцев появится, он будет настолько пьян, что ничего не поймет. Потом мы возвратимся в коттедж, подождем Мегги и на «роллсе» уедем в условленное место. После ужина я переговорю с шефом, и он укажет это место. Вот так.
Попивая коктейль, Мэгги произнесла:
– Мне будет жаль уезжать отсюда.
– В мире полно мест, где тоже неплохо. – Брейди посмотрел на часы. – Нам пора ужинать.
– Тогда идемте быстрее! – оживилась Мэгги. – Я умираю от голода!
– А когда ты не умирала от голода? Майк, как у тебя с аппетитом?
Майк, боровшийся с новым приступом, через силу улыбнулся.
– Пожалуй, я останусь здесь. Желаю вам хорошо провести время.
– Отказываешься от ужина? – Мэгги широко раскрыла глаза.
– Мэгги! – одернул ее Брейди. – Толкай-ка мою тележку в ресторан. Не все же такие обжоры, как ты.
Озадаченная, Мэгги взялась за кресло-каталку. Выкатив Брейди из дому, она сказала:
– Не могу себе представить! Можно заказывать все, что хочешь, а он отказывается!
– Куда ты несешься? – возмутился Брейди. – Ты что, участвуешь в гонках?
– Я очень голодна, моя радость, – пожаловалась Мэгги.
– Заткнись и помалкивай! – оборвал ее Брейди.
Он решил не рассказывать ей о том, что Майк безнадежно болен и вскоре умрет. Мэгги была слишком сентиментальна и, узнав такое, могла расслабиться, прослезиться и все такое… Она стала бы непригодной к предстоящей операции.
Когда Мэгги вкатила кресло на террасу, к ним подошел метрдотель, и Брейди успокоился.
Брейди был уверен, что сумеет вскрыть сейф и футляры. Был уверен, что сумеет завладеть бриллиантами Уорентонов. Брейди доверял Майку, несмотря на его болезнь. Знал, что Мэгги уволочет ночного детектива в кусты и продержит там необходимое время. Все расписано. И тогда…
Восемь миллионов долларов!..
Они словно уже лежали на счету Брейди в швейцарском банке.
Размышления о деньгах пробудили аппетит. Брейди попросил у метрдотеля меню, глянул и небрежно произнес:
– Мы заказываем все и бутылку вашего лучшего вина.
Мэгги восторженно пискнула, чем жутко перепугала пожилую пару за соседним столиком.
С восходом солнца Мануэль Торес уже возился со своим ботом. Фуентес валялся на койке в каюте, изнывал от скуки и потел. Он не мог выйти на палубу, задыхался в тесном помещении и распалял себя ужасными картинами своего ареста. Прислушиваясь к возне Тореса, Фуентес проклинал приятеля за то, что тот так мало уделяет ему внимания.
Наконец Мануэль появился в каюте.
– Что ты там делал? – набросился на него Фуентес. – Я валяюсь в этой проклятой дыре…
– Да, друг, я тебе сочувствую, но имей терпение. Скоро ты будешь дома, – ответил Мануэль и скрылся в камбузе.
Фуентес подошел к двери.
– Сколько мне еще здесь сидеть? – недовольно спросил он.
Торес поставил на плиту кастрюльку с водой и посолил.
– Бот готов к отплытию. В полночь мы встретимся с Анитой и провернем наше дельце.
Вода в кастрюле закипела, и Мануэль высыпал туда спагетти.
– Думаю, через пару дней мы уплывем в Гавану. У нас будет пять миллионов долларов. Чтобы нас не задержали, мы захватим с собой этих Уорентонов.