Джон вынул из кармана листок бумаги и поднял стрелу так, чтобы не смазать отпечатки пальцев. Конечно, если они там есть. А вдруг?..
Джон положил стрелу в карман и пошел дальше, думая об опасности, которая угрожает Делле.
Конечно, местная полиция могла бы помочь им, но ему вряд ли удастся заставить Деллу образумиться. Ради того, чтобы узнать правду, она готова стать живой мишенью.
Почему? И что это за правда?
В этой истории есть что-то, о чем она умолчала.
Если бы он мог прикоснуться к ней…
Но если бы вчера вечером он повторил попытку, это было бы ошибкой. Делла была испугана тем, что произошло между ними в лесу, и не хотела, чтобы он снова вторгся в ее сознание.
Впрочем, ее можно понять.
Да, конечно, Деллу влечет к нему, но если бы он попытался проникнуть в ее мозг в неподходящий момент, это заставило бы ее напрячься и окружить себя защитной стеной. Тогда все было бы потеряно. Поэтому он решил обращаться с Деллой очень бережно. Джон начал привыкать к мысли о том, что самое подходящее для Деллы место — это его объятия. В которые она бросилась там, на краю оврага.
Но эта мысль пугала его. Очень пугала.
Он уже был без памяти влюблен в красавицу Дженни Браунинг, хотя и не вступал с ней в телепатическую связь. А теперь новое чувство… Да, конечно, теперь все по-другому. Он больше не никому не известный тренер без пенни в кармане. А Делла по человеческим качествам куда выше Дженни. И все же Делла продолжает оставаться его работодателем.
Кроме того, у Джона возникло подозрение, что та часть истории, о которой Делла умолчала, ему очень хорошо знакома.
Делла Грин и Дастин Куган. Вместе?
Не этим ли объясняется ее боязнь огласки? А вдруг все узнают, что за ее хладнокровной внешностью скрывается пылкая и страстная натура?
Делла и Куган — тайные любовники… Господи, как же он не догадался об этом раньше?!
Джон пошел туда, где встретил Деллу, и мрачно заглянул в овраг, на дне которого она лежала. Днем овраг казался еще более глубоким. При падении с такой высоты можно сломать себе что угодно. Даже шею.
Трость он увидел почти сразу же. Та запуталась в кустах на середине склона.
Чтобы добраться до трости, ему понадобилось несколько минут. Еще больше времени ушло у него на подъем. Он был в прекрасной физической форме, видел, куда ступает, и все же сделал это с трудом. Можно представить, чего это стоило Делле.
Она смелая женщина. Во всяком случае, когда речь идет о физической опасности.
Едва его голова оказалась над краем оврага, как он увидел валявшийся на земле кусочек обертки. Глаза Джона загорелись. Он мог бы не обратить на него внимания, если бы не видневшийся рядом след ботинка.
Именно здесь вчера вечером стоял человек, желая убедиться, что Делла мертва.
Джон схватил смятую фольгу, и у него волосы встали дыбом. Он держал в руках обертку из-под конфет, которые выпускали в Уэльсе.
Либо «Милфордские мятные» начали ввозить в Австралию, либо…
Сколько валлийцев на данный момент находится здесь? Естественно, кроме него самого и Пита Китса? Только один.
Чарлз Стронг.
10
Когда Джон остановил машину, из дверей флигеля вышел Пит.
— Я искал тебя, — объяснил Пит. — А ты куда-то удрал с утра пораньше. — Он поднял кустистые брови с таким видом, словно ждал объяснений.
Но Джон пока не мог сказать ему всего. В конце концов, он дал Делле слово.
— Пит, я хотел, чтобы ты сделал несколько звонков. Ты помнишь Дастина Кугана?
Тот слегка замешкался с ответом.
— Кугана… Да, конечно.
— Я пытаюсь собрать информацию об этом человеке. Мне нужно знать, с кем он был связан в последний год.
— Какую информацию?
— Личного характера, — сказал Джон. — От тебя требуется узнать только имена и номера телефонов владельцев лошадей, у которых он работал. Все остальное я беру на себя.
— Есть, сэр! — рявкнул Пит и пошел к себе. Похоже, поручение его не вдохновило.
Впрочем, Джон его понимал. В конце концов, Пит помощник тренера, а к лошади его не подпускают.
Ничего, скоро все изменится…
Джон прошел в дом, с аппетитом позавтракал, а потом отправился на конюшню. Фил уже был одет и ждал его.
— Деллы нет? — спросил Джон.
— Сегодня я ее не видел.
Странно… Джону казалось, что вчера вечером все прошло гладко. Но, видимо, не так гладко, как он надеялся.