Выбрать главу

Это была хорошая новость. Агате Керн так хотелось верить в нее.

…Неделю назад она прислала телеграмму, что приезжает в Москву. Умоляя не рассказывать об этом Пушкину. В качестве платы за молчание тетушка потребовала, чтобы она остановилась у нее. Чему Агата была искренне рада. Агата Кристафоровна встретила гостью, как родную. И тактично не расспрашивала, по какой причине Агата вернулась. Между ними возник план, как воспользоваться ее приездом для одного очень важного дела, о котором каждая из них знала, но не смела произнести вслух, а лишь поминала намеками. Можно лишь указать, что блины в нем играли не последнюю роль. Но и только. Дальше – заговор молчания…

– Времени у нас не осталось, – продолжила тетушка. – Мой милый мальчик пристрастился захаживать в гости чуть не два раза на неделю. Все интересовался новыми письмами от тебя… Заодно посматривал на твои портреты… Оторваться не мог…

Сейчас Агата имела право сделать то, что старательно запрещала себе. Она взглянула на столик, где среди фарфоровых фигурок стояли в рамках три рисунка, которые были вырваны из блокнота Пушкина. А потом отняты у него тетушкой с коварным умыслом. Эти рисунки Агата знала как никто другой и втайне гордилась ими. Перевоплощения в разных женщин ей удавались. Только карандаш Пушкина смог уловить общие черты. С чего все и началось…

– Вечером нагрянет, можешь не сомневаться.

– Сегодня вечером… Это ужасно, – сказала Агата, не скрывая волнения.

– Боишься, что не сладим блины? Пустяки, Дарья вот-вот вернется, испечет такие, что пальчики оближешь…

– Обманывать нехорошо…

Мудрая мысль в устах великой воровки и обманщицы прозвучала особо выразительно. Тетушка только хмыкнула.

– Как прикажешь…

Резко подскочив, будто что-то забыла, Агата снова плюхнулась на подушки.

– Сегодня… Нет, это ужасно…

Недомолвки утомили. Агата Кристафоровна во всем любила ясность и прямоту. Она потребовала, чтобы Агата угомонилась и наконец рассказала, что ее так беспокоит. То есть призналась наконец, зачем появилась в Москве.

– История, что ты решила учиться на курсах домашнего хозяйства, конечно, мила, но не убедительна, – сказала она. – Немного зная твои способности, с трудом поверю, что захочешь стоять у плиты… Даже ради большой мечты…

Тут тетушка спохватилась, что сболтнула лишнее. Агата припечатала ее беспомощным и укоризненным взглядом.

– Я действительно хочу ходить на курсы «Искусство кулинарии» при Обществе распространения домашних знаний между женщинами…

Агата Кристафоровна отмахнулась, как от сгоревшего блина:

– Знаю, знаю, все платья провоняли прогорклым маслом… Но если хочешь, чтобы я помогала тебе во всем… – она снабдила «во всем» особо жирным ударением, – то изволь говорить правду: зачем приехала в Москву и чем так важен для тебя сегодняшний день. Не смей сказки сочинять. Не поверю.

Выбор был, прямо сказать, небольшой. Лишиться помощи тетушки значило для Агаты потерять всякую надежду на исполнение ее мечты. А не только обидеть гостеприимную хозяйку.

– Это не моя тайна, – ответила она.

Тетушка похлопала себя по груди:

– Поверь, дорогуша, здесь похоронено столько тайн, что Москву можно разрушить в два счета, если их разболтать. Рассказывай!

Делать было нечего. И Агата рассказала историю, которая началась прошлым летом в Ницце, а закончилась недавней телеграммой Валерии с мольбой приехать как можно скорее. Агата Кристафоровна выслушала внимательно, не перебивая.

– А сегодня что должно случиться? – только спросила она, когда Агата рассказала, как прошлым вечером посетила дом Алабьева.

– Встречаюсь с Валерией… Может потребовать, чтобы я находилась с ней… Я не смогу отказать…

– Ну, это беда не то чтобы трагического масштаба, – отвечала тетушка, быстро просчитывая ситуацию. – Придет мой милый племянник сегодня, ну не увидит тебя… У Масленицы еще три дня. Блинов Дарьи хватит на всех. Главное, ликвидировать следы твоего присутствия, у него глаз зоркий… А что потом с этой шальной девчонкой будешь делать?

– Все возможное, чтобы не позволить Валерии совершить глупость.

– Тебе известно, что именно она задумала?

Агата покачала головой:

– Вчера сказала, что ловушка готова, осталось ее захлопнуть…

– Ловушка на отца?

– Нет-нет, это невозможно, – запротестовала Агата. – Господин Алабьев в отъезде. Валерия обещала, что не будет замышлять против него…